Мой собеседник отступил на пару шагов назад и пристально оглядел меня как букашку на булавке.
— Не завидую я Наридису, — раздраженно бросил Зейли. — Боюсь, наплачется он еще с тобой.
— Да он сам себе не завидует, — ухмыльнулась я. Если альфа хотел меня этим обидеть, то фиг ему это удалось. — Нечего его жалеть. Видел, что выбирал, теперь пусть сам и разбирается. Без доброжелателей, — уточнила, на всякий случай нахально смерив Верховного взглядом, не оставлявшим сомнения в том, кого я сейчас имею в виду.
Глаза моего собеседника хищно сузились:
— Жаль, что я не могу отправить тебя прямо сейчас, понадобится не менее получаса, чтобы перенастроить портал на твой мир, а мне нужно заняться Догером. Поэтому стой здесь и не двигайся, тебе понятно?
— В каком смысле заняться? — нагло поинтересовалась я. — И почему мне нельзя входить?
— Потому что это зрелище не из приятных, — зыркнул он из-под нахмуренных бровей. — Поэтому стой здесь.
— Это бесчеловечно, — прошептала я, — зачем как-то воздействовать на его сознание, если можно просто дать снотворное?
— Бесчеловечно? — повторил он горько. — Так мы и не люди, знаешь ли. У нас свои методы решения проблем. А снотворное Догеру давать нельзя. Он должен понимать, что происходит, пусть и не сможет двигаться. Если сознание волка постоянно затуманивать сонным зельем, то он, скорее всего, обратиться в человека уже не сможет. Хотя не факт, что сможет вообще. Вполне возможно, звериная сущность станет для него единственной.
— Боже! — я прижала ладони к губам, в ужасе уставившись на главного альфу. — Даже когда его женщину вернут, он может так и остаться волком?
— К сожалению, да, — угрюмо подтвердил он.
— Тогда тем более нельзя его обездвиживать, — я неосознанно подскочила и схватила Зейли за рукав, пытаясь доказать свою точку зрения. — Нужно его как-то отвлечь, — Верховный непримиримо покрутил головой. — Поговорить с ним как-то, — не сдавалась я. — Психолога не пытались пригласить?
— Кого пригласить? — во взгляде Зейли было такое удивление, будто я предложила позвать надувателя воздушных шариков.
— Ну, — я растерянно похлопала глазами, — психолога. Это специалист, своими беседами помогающий людям обрести душевное равновесие.
— Сейчас, — жестко сказал хозяин дома, — зверь полностью руководит сознанием Догера. Он не сможет обернуться человеком, пока не увидит перед собой свою вторую половинку. Так о каких беседах может вообще идти речь?
— Но попытаться хотя бы можно? Как Вы не понимаете, что сейчас ему крайне необходимо, чтобы кто-то был рядом, поддержал его в горе, а не тупо обездвиживал его.
— Я здесь решаю, что нужно делать. Я в ответе за весь клан и делаю то, что сам считаю необходимым.
— Это неправильно, — не соглашалась я, — обязанность руководителя должна быть не в том, чтобы отвечать за весь клан, а в том, чтобы заботиться о каждом члене клана.
Вот наворотила! Сама себе удивляюсь. Я потерла виски и, отступив к стене, прислонилась к ней плечом. Посмотрела на неподвижную физиономию Верховного и поняла, что он не согласен.
— Зейли, послушайте…
— Почему ты говоришь мне "Вы"? — вдруг прервал он меня. — Я здесь один.
— Потому что правилами хорошего тона предписано к вышестоящим по рангу особам обращаться на "Вы", — продекламировала я в ответ.
— И этими же правилами предписано называть эту особу "Сам дурак"?
— Нет, — возразила я, усмехнувшись, — это совсем другие правила, и они применяются в ответ на оскорбление типа "Щенок неразумный". Ну так как?
— Что как?
— Я поговорю с Догером?
— Нет.
— Почему? — я сердито поджала губы.
— Я не позволяю, — получила невозмутимый ответ
— Это… — даже не нашла сразу подходящего определения.
— Ты сама угомонишься, или мне применить силу?
Я недоверчиво хмыкнула. Не будет же он со мной в самом деле драться!?
— Я могу не дожидаться, пока тебе исполнится двадцать, и прямо сейчас призвать твою волчицу, и тогда ты согнешься до земли передо мной, если только я этого пожелаю.
Мамочки! Это он что, пугает меня или в самом деле может такое провернуть? Не стала вникать в подробности, и рассудив, что лучшая защита — это нападение, твердо предупредила местного тирана:
— А я скажу Павлу, что ты ко мне приставал, — от злости даже забыла все правила хорошего тона. — Как долго после этого он будет одним из лучших твоих патрульных?
Высокомерная ухмылка исчезла с лица альфы:
— Он не поверит Оборотень, обретший свою пару, не нуждается в других женщинах.