— Не думаю, что господин Красин-младший одобрит эту прогулку, — снова разочаровала я его.
— Ваш муж — Павел Красин?
— Ага, — подтвердила, наблюдая, как лицо красавчика потемнело, и он тихо проговорил:
— Понятно. Всего Вам хорошего!
Бросив мне на прощание обиженный взгляд, захлопнул дверцу и стартанул так, что покрышки автомобиля возмущенно взвизгнули, выбрасывая из-под колес песок и мелкие камушки.
— Ну и что это было? — я проводила взглядом темно-синюю Волгу, на полном ходу завернувшую за угол. — Ему что, в кафе сходить не с кем? Чего это он взъерепенился, будто я его укусила?
Пожала плечами и направилась домой. Нужно быстренько переодеться, забрать сумку и вперед — на метро.
Взлетела по ступенькам на крыльцо и, распахнув дверь, устремилась по коридору к своей комнате.
— Здравствуй, дочка, — на пороге кабинета возник отец. Вернулся, значит? Как раз вовремя.
— Привет, папуль, — не останавливаясь, прошла мимо, притворившись, что не заметила, как он сделал движение навстречу, ожидая, что я как обычно обниму и поцелую его в щеку. Сколько себя помню, я всегда так делала, когда папа возвращался из деловых поездок. Раньше. Но не сейчас.
— Виктория! — окликнул он.
— Да, папуль? — остановилась и повернулась к нему лицом.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Нет, а должна? — удивленно приподняла брови.
— Ты сегодня не ночевала дома…
— И что? Мне уже не десять лет, имею право ночевать где хочу и когда хочу. Или тебе интересно, с кем я спала?
Отец поморщился. А я-то думала, что орать сейчас начнет а он просто сказал:
— Я знаю, что ты с Павлом ушла.
— Ушла с одним, спала с другим, — равнодушно пожала плечами. И главное, что даже не солгала. Уехала с Пашкой, а ночь провела уже с Наридисом.
— Я в курсе, где ты была, мне Настя звонила.
Я только хмыкнула в ответ.
— Она и сейчас звонила, сказала, что ты в ярости.
— Ничего подобного, — не согласилась я, — просто чуток сердилась. В ярости она меня еще не видела.
— Ты изменилась, — горько проговорил отец — Я ожидал этого, но не думал, что это будет так скоро.
— Все люди меняются, — философски заметила, сделав шаг в сторону своей комнаты.
Следующие слова отца заставили меня снова притормозить.
— Осталось чуть больше трех месяцев до твоего дня рождения, — я оглянулась, встретилась с его внимательным взглядом и внезапно нервно поежилась. Что-то очень не понравилась мне такая резкая смена темы разговора.
— Ну, и…? — попыталась ответить беспечно. — Хочешь сказать, что подарка мне в этом году не предвидится? Так знаешь, после того как ты сказал, что и копейки мне больше не дашь, я уже ничему не удивлюсь.
— При чем тут подарок? — страдальчески поморщился он. — Скажи, что тебе нужно, и я куплю.
— Спасибо, — преувеличенно радостно ответила я, — только знаешь, обойдусь и без подарков. Ты мне уже один сюрприз преподнес, думаю, еще подобных подарков моя хрупкая психика не выдержит.
— Вика, пожалуйста, успокойся. Зайди в кабинет нам нужно поговорить.
— Не нужно, — холодно парировала я, и меня остро пронзило чувство неправильности происходящего. И снова я не могла понять, в чем эта неправильность заключается. Я опять поежилась как от озноба, но договорила фразу медленно и спокойно: — Все, что мне необходимо было знать, и что мне должен был рассказать хоть кто-то из вас, я теперь уже знаю. Беседовать нужно было тогда, когда ты смотался из города, даже не предупредив. Не попрощался и ни разу мне не позвонил. Я даже не удивлюсь, если выяснится, что и мою машину сломал тоже ты, чтобы дать Пашке возможность возить меня на своей.
— Герасим, — процедил сквозь зубы отец.
— Что? — не сразу поняла я. — Что Герасим?
— Это он отсоединил в ней какой-то проводок, когда мы собирались уезжать.
— И он еще тут поучаствовал!? — воскликнула возмущенно. — Прямо заговор какой-то!
Все! С меня хватит, я пошла.
— Вика, постой, — повысил голос отец, — прости, если был не прав. Я все всегда делал только для твоего блага.
Я скептически приподняла бровь. А он слегка севшим голосом продолжил:
— Мне тоже, знаешь ли, нелегко было принять и поверить во все то, о чем рассказал мне Павел. Он попросил меня не говорить тебе ни о чем, что я от него узнал. Я согласился. Ему виднее, как вести себя с… — папа запнулся и как будто через силу продолжил, — представителями иного вида.
— А! Понятно, я теперь для тебя представитель иного вида, поэтому ты и постарался меня побыстрее сплавить. Иначе зачем нужна была такая спешка?