- Что ты делаешь Ян, зачем ты здесь, разве ты не должен быть в Париже? –
Спросил Амон. Даже его всегда уверенный и настойчивый голос звучал удивленно.
- Я здесь, так как любой бессмертный имеет право знать, что здесь происходит. –
Громко сказал Ян.
Он будто выступал на сцене и смотрел по очереди на каждого из членов Совета.
Выпрямив грудь, он поднял подбородок и надменно смотрел на Совет вампиров.
- Мы выслушаем тебя. – Сказал Амон.
- Решение принято, тут не о чем говорить! – Вскочила со своего места разгневанная
дерзостью Яна Иванка. Ее черное пальто распахнулось, черные короткие волосы
подпрыгнули вместе с ней, а узкие губы скривились от злости.
- Твое отношение к происходящему, Иванка заставляет меня задуматься. –
Терпеливо сказал Амон. Стерва тут же села на место.
- Тебя должно волновать другое. – Вставила она. – Отношение этих юнцов к нам – к
членам Совета. Они наглы как никогда. Они выходят из под контроля. Что за цирк они
здесь устроили?
Нутро Яна рассвирепело. Его назвали юнцом. Его – горделивого ястреба, его - грозу
всех стражей.
Не долго думая, он все с той же уверенностью и задранной к верху головой
подошел к Иванке. Я почти уверена, что последняя сжалась в своем кресле. Я не удивлена.
Ян слишком горд и слишком самолюбив, что бы позволить называть себя глупым юнцом.
В глазах Иванки читалось возмущение, но она молчала, ожидая реакции Яна.
- Это не цирк. Это общение на равных. – Глядя сверху на Иванку с ненавистью, еле
сдерживая крик, сказал Ян сцепив зубы.
Надменность и Иванки, и даже Рейчел, моментально улетучились. Видимо даже
старые вампиры боялись непредсказуемости и жестокости Яна.
- Мы выслушаем тебя. – Сказал Амон.
- Да. Вы – выслушаете. – Сказал Ян, разделяя пробелами каждое слово.
- Я слышал Вас, когда шел сюда. Вы задаете вопросы этой женщине, – говорил Ян
посмотрев, но, не указав на меня, - задаете вопросы на которые знаете ответ. Меня
удивляет ваше отношение к нам, ведь Леа может быть права, говоря, что вы не боги. Давно
ли вы все так сильно презираете нас – тех, кто не с вами сидит, а стоит перед вами, -
посмотрев в лицо Иванке, задал риторический вопрос Ян, - не мы ли выполняем всю
грязную работу, не мы ли заслуживаем уважение. И что я слышу от вас, вы обвиняете нас
в непокорности, но сами презираете нас. Думаю, нам всем пора задуматься, ради чего
создан Совет – ради того, чтобы в мире был порядок, или, может, для контроля за
бессмертными, за Другими, а может и для того, чтобы кучка стариков лелеяла свое
богоподобие?!…
Я была просто шокирована действиями Яна.
Иванка вскочила со своего места и одним прыжком как львица на добычу
бросилась на Яна. Они оба упали так, что Иванка оказалась сидящей на груди Яна. Ее
идеально уложенные до этого волосы свисали над лицом Яна. Она широко открыла рот и
заревела, словно обезумевший зверь. Обнажив свои зубы, она демонстрировала
предстоящее нападение на Яна. Ян лежал, как вкопанный, широко раскрыв глаза. Но
уголки его губ были не подвижны. Он смотрел на нее. А она на него.
- Безмозглый щенок! Тупой! Твоя судьба станет твоим позором. Но сначала я лично
разделаюсь с той девкой, которая вам всем так дорога. Я убью Вашу сучку! Убью!
С этим визгом, Иванка, держа Яна за шею, ударила его голову о каменный пол. И
вмиг спрыгнула с него. Ее темная одежда отражала ее сущность. Неподдельно злая,
уродливая и очень опасная вампирша медленно сделала два шага в мою сторону. Все
другие сидели на своем месте, явно соглашаясь с ее действиями. Лишь Амон был немного
напряжен. Все ждали, что сейчас Иванка убьет меня. Она подошла ко мне не спеша. Ян
лежал не шевелясь. Я в ужасе стала опускаться на землю.
Иванка продолжала смотреть на меня как на жертву, как на предмет, который нужно
выбросить словно мусор, она наступала, и ничто не могло это остановить. Ее немного
встрепанные черные как уголь волосы и безумные глаза двигались все ближе ко мне.
Мысленно я прощалась с жизнью. Но если честно, раньше я думала, что в последний миг
своей жизни буду прощаться с ней, с родными и любимыми. Но сейчас, когда смерть
совсем близка, я как могла, хваталась за жизнь. Нет чувств, кроме страха. Безумный, не
поддающийся объяснениям страх гибели, страх оказаться в неизвестности, очутиться в
темноте, осознать, что за гранью ничего нет. Что все, что говорят о душе - выдумки.