— Хорошая стойка должна закрывать подбородок и печень правой рукой, — продолжаю я. — Спину выпрямить… Живот втянуть. Колени слегка согнуть. Помните, ноги для боксёра — это большие жёсткие пружины. Без них ни шагнуть, ни ударить нормально нельзя.
Хожу по залу, проверяю стойку каждого: поправляю руки, выставляю локти, опускаю подбородки. В глазах парней — настоящий азарт. В этот момент они свято верят, что правильная стойка — это половина пути к победе. И, в общем-то, правильно верят.
— Правая нога — толчковая, значит, стоять на пятках нельзя. Надо быть готовым в любой момент сорваться с места. Это основа мобильной защиты — возможность быстро менять позицию, вводить противника в заблуждение, финтить, провоцировать.
Показываю сам, легко пружиня на носках, как учили меня когда-то.
— Чем подвижнее тело и корпус — тем лучше для боксёра. Защита должна быть многогранной: уклоны, шаги в сторону, нырки. Это и про увороты, кстати, — обращаюсь персонально к ушастому умнику.
Показал пацанам, как бить прямые, боковые и апперкоты. Потом сам пошёл к мешку и отработал серию.
— Все эти удары выполняются в разных плоскостях, — комментирую на ходу. — Прямой удар — в основном короткий. Плечо тянется к подбородку, кисть — прямое продолжение предплечья. Бьём указательным и средним пальцем, именно на эту часть кулака идёт основная нагрузка. Если неправильно ударить, то потом локоть месяцами лечить будете.
Остановился, перевёл дыхание.
— А теперь — отжимаемся на кулаках, кто сколько может! — даю команду.
Мальчишки послушно падают на пол и вместе со мной начинают упражнение. Зачем это надо, вслух никто не спрашивает, но по лицам видно — вопрос этот всех интересует.
— Это для коррекции удара. Ведь когда боксёр отжимается на кулаках, он инстинктивно ставит руку правильно. Потому что если кулак стоит неровно — сразу дискомфорт, боль, перегрузка. Такое упражнение помогает поставить правильный удар.
Подопечные сразу заотжимались интенсивнее.
— В конце любой тренировки есть заминка — упражнения на пресс и спину, и растяжка, — показываю как словом, так и делом я.
— А в прошлой тренировки вы этого не делали…
Похоже, горбатого ушастого умника только могила исправит.
Закончил я напутственной речью о важности соблюдения спортивного режима.
Ну что ж, размялся сегодня неплохо. И парням, хочется верить, привил хоть какой-то интерес к боксу. Удержалось ли у них что-то в головах? Не уверен. Но своё дело я сделал.
— Ну а зачем ко мне? Пойдём в кафе, может?
Катька, оставшись со мной наедине, явно занервничала. И вертеть мной, как собиралась, похоже, уже передумала. Я-то для неё — большой и важный взрослый дядя, а она — обычная малолетка. Говорливая только.
— Не могу. Кофе попьём — и мне сразу на сессию Верховного Совета бежать надо.
Катька сникла:
— У меня сестра в комнате… И кофе нет.
Я усмехнулся и тряхнул сумкой:
— Не боись, всё продумано. У меня и кофе с собой, и конфеты. Даже варёная сгущёнка есть.
Вещи в сумке реально имелись. Варёную сгущёнку я специально купил — помнил, что Сонька её уважала очень.
— Знакомься, это мой… э-э-э… — Катя замялась, не решаясь назвать меня своим ухажёром, — … мой новый знакомый. Анатолий, — наконец выкрутилась она, представив меня своей старшей сестре.
— Софья, — соврала та, ведь я-то знаю, что у неё даже в паспорте было написано «Соня». Ну вот нравилось ей Софьей представляться.
— А ты уже отучилась? Катя сказала — диплом получишь и уедешь? — спросил я то, о чем и так знал, пока Катюша, кажется, уже начинавшая ревновать, бегала на кухню мыть кружки.
— Угу, получила специальность, — отвечает Соня.
— Какую? — сделал вид, что не знаю, я.
— Такую же как и у Катьки. Она не говорила тебе, что ли?
Сонька пытается строить глазки, но я в броне послезнания. Общаюсь спокойно, без лишних эмоций.
— Товаровед, то есть. Ну а чего у себя дома не стала учиться?
Катька, конечно, ничего не говорила мне про свою специальность. Да и когда бы? Но я и так знал профессию своей подруги.
— Думала здесь распределиться, а меня отправили… — начала рассказывать Соня, но нас самым возмутительным образом прервали.
— Где этот козлина?
Дверь распахнулась так резко, что, если бы она не открывалась наружу, то её бы просто вышибли. В комнату ввалился патлатый дрыщ с гитарой через плечо и остановился, остолбенело уставившись на меня — поднявшегося со стула во весь рост.
Парень дернулся, порываясь уйти. Похоже, он уже и сам не рад был, что зашёл.