— Я не охочусь, Джемма. Я тянусь к тебе уже неделями, как будто какая-то невидимая нить держит меня и тянет к тебе. Думаю, охотница здесь ты.
Она на мгновение закрыла глаза, а потом снова открыла.
— Не бросай в меня такими фразочками.
Я пожал плечами, уголки губ приподнялись.
— За то короткое время, что я тебя знаю, ты кажешься мне человеком, который всегда говорит правду. Ты делала это с Уилсоном в Теннесси. Ты сделала это сегодня, хотя тебе было бы проще просто согласиться, что я возьму «Оскар». Я ценю эту честность. Мне это нравится. Ты мне нравишься. Я не бросаю фразы. Я просто отвечаю тебе правдой.
Она недоверчиво покачала головой.
— Так это что, месть? За то, что я сказала, будто Бен тебя обойдёт? Ты думаешь, можешь доказать мне, что умеешь играть, разыграв, будто ты заинтересован?
— Я не играю с тобой. Я действительно заинтересован, — сказал я, и сам себе захотел дать по голове за эти дурацкие слова. Будто я подросток, приглашающий свою первую девушку на свидание.
Она всё ещё не верила. Я понял — придётся доказать.
Я положил одну руку ей на талию, другой осторожно повернул её лицо к себе. По коже тут же пробежал электрический разряд.
— Я хочу тебя поцеловать. Хочу понять, была ли та безумная потребность, что вспыхнула, когда я всего лишь держал тебя за руку — случайностью… или тем, чего мне всё это время не хватало в жизни.
Она снова прикусила губу, но не отстранилась.
Я сделал шаг вперёд.
— Если после поцелуя ты захочешь бросить мне пиджак и уйти — я позволю. И больше никогда не подниму эту тему.
Наши взгляды встретились, и каждый из нас будто пытался разглядеть в другом свою собственную правду. Она казалась настороженной, как я — уязвлённым. Возможно, вместе мы могли бы найти ту самую середину, где нас ждало бы настоящее счастье.
— Один поцелуй, — пообещал я.
Она не возразила, и я наклонился, осторожно прикасаясь губами к её губам. Лёгкое, едва ощутимое касание — совершенно недостаточное, но я был решительно настроен не спешить, не спугнуть её. Её глаза закрылись, на щеках вспыхнул румянец, а руки обвились вокруг моей шеи. Когда мягкий кончик её языка скользнул по моим губам, моя с трудом сдерживаемая сдержанность рухнула, и я срывающимся рычанием углубил поцелуй.
На вкус она была как чертова магия — сладкая и притягательная. Её ногти вонзились в мою кожу, когда я перехватил инициативу, погружаясь в неё всем, что она мне дарила, и делая это своим.
Она застонала, и ее тело полностью прижалось ко мне. Пламя, разгоравшееся в моих венах, превратилось в настоящий ад. Я запустил руку в ее волосы, дергая до тех пор, пока ее голова не запрокинулась, обнажая шею и позволяя мне покрывать шелковистую кожу влажными поцелуями, облизывая маленькую впадинку у основания, прежде чем продолжить движение вниз. Когда я коснулся шелковой складки между ее грудями, я скользнул языком под нее, обнаружив, что она обнажена, и мой и без того напряженный член стал невероятно твердым. Я пососал ее сосок, прежде чем слегка прикусить, и она захныкала.
Внезапно она оттолкнула меня, и я почувствовал потерю, как удар ножа в живот. Она покраснела и тяжело дышала, поправляя вырез платья, чтобы убедиться, что оно ее прикрывает. Ее взгляд метнулся к французским дверям и переполненному залу за ними, но никто не обращал на нас никакого внимания. Они были слишком заняты общением, налаживанием связей, коварством, чтобы стать следующим большим событием.
— Джемма, — тихо сказал я, взяв её за руку и переплетая наши пальцы. — Не убегай. Останься.
Она тяжело сглотнула, её взгляд скользнул вниз по моему телу, расширился, заметив, как мои брюки натянуло, а потом снова поднялся ко мне. Внутри неё явно шла борьба — между желанием и стремлением сбежать. Её челюсть была сжата, но глаза горели страстью.
— Я, наверное, пожалею об этом, — прошептала она.
Моё сердце подпрыгнуло, член с ликованием отреагировал, а руки сами притянули её ближе — всего на мгновение, чтобы вновь почувствовать вкус её сладких губ. Затем я развернулся и повёл её вниз по лестнице с террасы, вдоль вымощенной кирпичом дорожки, скрытой в тенях, и в гостевой дом.
Когда я закрыл дверь и обернулся к ней, в её взгляде снова мелькнула нерешительность. Осторожность, которую мне нужно было развеять прежде, чем идти дальше. Последнее, чего я хотел — чтобы она жалела. Я хотел, чтобы она мечтала об этом снова.
Моя ладонь скользнула вдоль её ключицы, и её тело вздрогнуло.
— Позволь мне заняться с тобой любовью, Джемма.
Я осыпал её грудь поцелуями, медленно стягивая тонкую бретельку платья зубами — именно так, как столько раз представлял. Шёлковистая ткань скользнула вниз, открывая нежный изгиб её груди. Я поцеловал округлость, а затем провёл языком по вершине.
— Господи… — простонала она, вцепившись пальцами в мои волосы и потянув на себя.
— Скажи это, — прорычал я. — Скажи, что я могу заняться с тобой любовью. Скажи, что хочешь дрожать подо мной, пока не закричишь моё имя.
Она кивнула.
— Скажи это вслух, Джемма.
— Да, Рекс. Займись со мной любовью.
— Чёрт… — Эти простые слова едва не сорвали меня с края, хотя я ещё даже не был внутри неё.