На территорию зашёл только Рик, мы с Ким остались за забором, старательно изображая влюблённую парочку - я держал аспирантку за руку, но холодное монгольское лицо, превращало мою игру в дурное кривляние.
- Только бабки с дедами. - Буркнул Рик, вернувшись.
Ким села за баранку и бесстрастно задала новые координаты.
- Если институт рухнет, их некому будет кормить. - Не удержался я. - Все эти люди останутся без дома.
- Тебе было бы проще, гонись за нами с пулемётами? - съехидничала Ким.
- Да! Мне, чёрт побери, было бы проще! Я знал бы, что они такие плохие, как ты считаешь. Но ни одно государство не способно вкладывать в то, что никогда не принесёт прибыли. И мы открыли коммерческую программу.
- У директората целые острова в собственности, продали бы островок, и двадцатилетний бюджет такого санатория готов. - Сообщила Ким. Она опять округляла цифры. - А я выросла в таком санатории. И, поверь, я их ненавижу! Так что мы едем искать детей. Мы сделаем правильно, Крис. И ты не сможешь это остановить.
- Господи... - я зажмурил глаза, привалился к холодному стеклу. Я не мог остановить одних, а теперь не могу остановить других. И мне всё кажется, я стою между шквалом огня и шквалом воды, растопырив руки. И кто бы ни победил, их встреча окажется настолько разрушительной, что уцелевшим будет всё равно, кого чествовать.
4
Это был пятый адрес - наша последняя надежда. Рик мял руки, отвратительно похрустывая суставами, - нервничал. Учреждение находилось далеко от жилых кварталов, посреди лесопарка за глухим забором. Здесь подсмотреть через ограду нам вряд ли бы удалось. После четырёх разочарований мы все были на взводе.
Я спокойно прошёл через кпп, махнув пропуском по терминалу. Ирма на другом конце провода слабо кхекнула.
- Теперь быстро врубай трубку и лови сигнал.
- У меня же нет пароля.
- Будет. Э... уже есть. Я в сети. Ща мы подкорректируем твой пропуск, тебя же не знают здесь в лицо?
- Не должны. - Я оглянулся.
Несмотря на грозный забор, здесь располагался очень пристойный детский садик. Площадки с цветным песочком, горки и качели, карусельки. В глубине за соснами несколько хорошо отделанных зданий, на окошках снежинки и цветные зайчата. И уж точно не тюрьма строгого режима.
- Так, я пролезла в их базу данных. Дочери Рика здесь нет.
- Ирма, проверь ещё раз.
- Нечего проверять. Внутрь зашёл?
- Нет ещё, иду.
- Иди.
- Территория большая. Всё очень мило...
- Ага, знал бы ты какие у них тут седативные на складе лежат, вообще бы расплакался.
- А почему ты не нашла своего ребёнка? Вот так же по базам данных.
- Тогда у нас ещё не было своего человека в институте. Да и... Я и теперь не нашла. Ден исчез. Просто растворился. Честно говоря, я уверена, что...
- Стой. Погоди.
Я уже минуту топтался перед дверью, уф...
Двери бесшумно разъехались в стороны. Девушка на ресе́пшене мило улыбнулась.
- Я могу вам помочь?
- Разумеется. - Я протянул ей документы. - Мне требуется переговорить с...
- Денис Искандер. - Подсказала Ирма в ухе.
- Денис Искандер. - Послушно повторил я. Администратор уже торопливо вызывала загадочного Искандер. Я кашлянул. Ирма молчала, девушка испуганно на меня косилась. Я кашлянул опять. Ирма, наконец, сообразила.
- Директор этого центра. Женщина, сорок пять лет, замужем, детей нет. Педагог-дефектолог. Второе образование детский психиатр.
- Понятно, - протянул я. Администратор отчего-то встрепенулась, будто я на неё ствол наставил.
Ирма хрюкнула. Спросить, почему было нельзя, а подлая хакерша явно наслаждалась моим неведеньем.
- Добрый день, мистер Купер. Рада видеть Вас в нашем учреждении. - Денис Искандер выглядела немного моложе своих лет, пахла дорогими духами, носила узкий деловой костюм, седые волосы тонировал и стриг отличный парикмахер. - Идёмте ко мне в кабинет.
- А нельзя ли сначала прогуляться? - попробовал я почву, что там Ирма написала?
- Ну, что ж...
***
Наша система уязвима отсутствием личных контактов. Позвони миссис Искандер наш генеральный, предупреди, что со вчерашнего дня имя мне - ренегат, она уже вызвала бы охрану. А так, пара секунд и Ирма сделала меня чуть ли не начальником Денис, хотя при моем появлении система должна была выть белугой, призывая всячески со мной бороться.
Здания «корректировочного садика», как выразилась Денис, делились по возрастам. От года до восьми лет, после этого психика ребёнка, почти сформированная, глобальной коррекции не подлежала. Со старшими работали психологи, но уже другие и в других местах. Каждый ребёнок имел свою комнату и свой график жизни. Были детки тяжёлые - с физическими дефектами, некоторых оперировали, разработанная миссис Искандер программа приносила свои плоды. Миссис Искандер программой гордилась.