- Но...Ты невыносима.
На этом спор утих, и мы вернулись к непринужденному общению. Я ловко скрывала собственный страх от Виры, чтобы она лишний раз не беспокоилась. Скоро мне предстоит дорога в неизвестность без ее неизменной поддержки.
Загостилась я на Катоне, пора и честь знать. И хотя никто меня не гнал, я твердо решила перебраться на Арлеан. К своим. А жить за счет своего спасителя было бы наглостью, да я и не представляла каким образом. Куда не посмотри - везде меня ожидает туманное будущее. Мистер Арсехан предлагал остаться и учиться, и я почти согласилась, но потом узнала, что за меня опять просила Вира. Его единственная и любимая дочь. Поэтому я выбрала другой вариант, очень даже хороший, на мой взгляд. В колониях есть шанс найти родных и знакомых, да и среди людей как-то привычней.
Катонцы хоть и были дружелюбны, но у них другая культура и мышление. Они всегда улыбаются и излучают позитив, но веселый нрав не мешает им быть умными и проницательными.
Мне повезло, что именно их военные проводили задержание моего "хозяина". Прошло примерно полгода с того ужасного дня (по привычке я продолжала измерять все земными исчислениями). Я тогда плохо соображала и постянно тряслась от страха. Несколько часов понадобилось разным специалистам, чтобы привести меня в более-менее адекватное состояние. Потом начались долгие беседы и попытки понять друг друга, которые растянулись примерно на неделю. Меня заверили, что остальных девушек уже ищут, а возвращение на Землю дело почти решенное.
Тогда-то и появилась Вира - помощник по межрасовой коммуникации. Она выступала в роли психолога и переводчика, стараясь разузнать как можно больше о похитителях и аукционе. Мы быстро нашли контакт, и девушка по непонятным причинам очень привязалась ко мне. Именно она рассказала о войне между арлеанами и наргами, в результате которой моя планета осталась без атмосферы...
Сначала я не восприняла правду и несколько дней жила как ни в чем не бывало. Мозг вроде усвоил инфомацию и даже свыкся с ней, но до души еще не дошел смысл. Слишком долго я находилась вдали от дома, чтобы полноценно горевать.
Естественно, меня в какой-то момент накрыло осознанием. Мне было так больно и одиноко, что хотелось вздернуться.
То, что арлеаны успели вывезти довольно много людей и распределить их в колонии, давало маленькую надежду. Я тут же собралась туда, но Вира не пустила.
- Там полная неразбериха! Ничего не готово, ведется подсчет, у всех паника, - говорила она. - Пережди у нас.
Девушка беспокоилась за меня и помогала справиться с горем, поэтому я подчинилась. В тот момент мне как никогда нужна была забота.
Постепенно моя жизнь на Катоне наладилась, и переезд на Арлеан перестал быть срочной необходимостью. Но я все равно ощущла себя оторванной от чего-то родного, да и по сути я сама себе не принадлежала. Брала, что дают и не привередничала. Поэтому в один день вопрос о собственном будущем встал ребом.
И я выбрала самостоятельность.
Наемники
Сладковатый воздух в последий раз наполняет мои легкие перед тем, как я захожу в здание Межпланетных перевозок. Здесь очень много народа и влиться в общий поток не так просто. Особенно когда не знаешь куда идти.
Хорошо, что багаж сдавался прямо на входе и надо таскать его повсюду, плохо - что внутрь никого, кроме пассажиров, не пускали. С моей дорогой Вирой мы попрощались у автомобиля, и теперь я сама по себе. Разглядываю указатели и не нахожу нужного, на стойке информации мне дают направление, но я все равно теряюсь. Как же сложно все устроено! А я ругала Шереметьево с его бсконечными терминалами. Череда коридоров пройдена, но я вышла не на том уровне, поэтому попала не на тот мостик и в итоге оказалась не в том корпусе. И вернуться назад этим же путем почему-то нельзя, пришлось тащиться через огромный зал к пропускному пункту, чтобы снова предъявить билет.
Когда я прибыла в исходную точку, то не ринулась сразу искать платформу вылета на Арлеан. Необходимо собраться и успокоиться, чтобы без суеты добраться туда. Время пока терпит.
Я села на диванчик и выровняла дыхание. Не страшно, мне совсем не страшно. Но живот неприятно скручивало, как во время сложного экзамена. Помню, на филфаке у нас риторику преподавала жуткая особа интеллегентной наружности, она требовала идеально поставленной речи от каждого. А я не мастер говорить, вот написать ответ запросто, но на ее предмете все делалось устно, так что я схлопотала удовлетворительно и лишилась стипендии. А потом мысленно повторяла, что я взрослый человек, который адекватно себя оценивает, и плохая оценка - сущие мелочи. Но чувство беспомощности и вселенской несправедивости не отступало. И сейчас примерно то же самое.