— Ничего, — я сделал глаза как можно невиннее. — Просто поздороваюсь. В конце концов, мы же с ней знакомы.
Грабовский кивнул охранникам, и те пропустили меня в темный коридор закулисья. У самой гримерки я увидел Елену, которую осаждал невысокий пухлый блондин неопределенного возраста. В растерянности я встал, как вкопанный, неподалеку от них. Ни Елена, ни ее мужчина меня не видели.
— Элайна, вы прекрасны! — распевал Лене диффирамбы поклонник. — Вчера я впервые увидел, как вы танцуете, и подумал, что мне это снится. Я уже давно заметил вас, и всегда сожалел, что вы не на сцене. Но теперь вы решились показать миру свою красоту! Я так рад, так рад! — он держал ее за руку, а она мягко ему улыбалась. Меня затошнило — она что? Встречается с этим? Не представляю!
— Что вы, Иннокентий, не стоит меня благодарить, — спокойно ответила она. — Я вышла только ради девочек, всего на два выступления. Больше вы не увидите меня у шеста.
— Да вы что! Мне так жаль! — продолжал юлить вокруг нее поклонник. — Может, мы с вами тогда встретимся в другой обстановке? Например, в приватной комнате этого заведения? И вы станцуете лично для меня?
— Я не танцую приватные танцы, извините, — девушка отказывалась, но таким тоном, который лично я принял бы за согласие.
— Тогда хотя бы примите от меня этот скромный подарок, — мужчина протянул ей продолговатую коробочку. — Это сапфировые серьги. Я искал их сегодня весь день! Они так идут вашим глазам! За это я нижайше попрошу всего лишь поцелуй.
Елена взяла коробочку и поцеловала толстячка в щеку, от чего тот расплылся в счастливой улыбке до ушей. Вот уж действительно золотой поцелуй вышел! Я был в шоке. Как же так? Образ милой и неприступной учительницы разлетелся вдребезги. Кровь ударила мне в голову, я сорвался с места.
— Девушка же ясно дала вам понять, что не желает иметь с вами ничего общего! — прорычал я, подходя как можно ближе к ненавистной парочке.
— Максим? — удивилась Елена. — Что вы тут делаете?
— Кто это? — мужичок брезгливо осмотрел меня странным взглядом. — Что вам надо? Уходите! Я разговариваю с дамой! Леночка… — он попытался приобнять ее, и это окончательно снесло мне крышу.
Я оторвал его от Елены и отбросил в сторону. Иннокентий влетел в стену рядом с дверью гримерки и медленно сполз на пол, ошарашенно выпучив маленькие поросячьи глазки.
На шум тут же выскочили девушки.
— Кеша! — завизжали они. — Кешенька! Что случилось? — их взгляд упал на меня. Я грозно пошел к лежащему Иннокентию, который испуганно смотрел на меня, даже не делая попыток подняться.
Вдруг я почувствовал, как кто-то схватил меня сзади за плечи.
— Максим, пойдемте отсюда немедленно, — негромко произнесла Елена рядом с моим ухом. В ее спокойном голосе было столько властной силы, что не подчиниться было невозможно. Меня как парализовало. Я попятился и покорно пошел за ней. За поворотом она резко развернулась ко мне.
— Ты что себе позволяешь? — зашипела она, пока у гримерки раздавались охи, ахи и сочувствующие возгласы.
— А ты? — немедленно ответил я. — Вчера говорила мне, что у тебя нет времени на личную жизнь, а сегодня обжимаешься с первым встречным?
— Перестань! — глаза Елены горели яростью, а меня бесило, что она ничего не отрицает!
— И подарки принимаешь! — меня уже несло. — Что же ты на сцене не подставила задницу, как остальные девчонки? Получила бы больше, чем сапфировые серьги! — не успел я произнести последние слова, как неожиданно получил такую оплеуху, от которой в голове целый фейерверк взорвался, а в глазах на секунду потемнело. Вот это удар!
Я захлебнулся словами. Трудно говорить с гудящей головой, знаете ли. Увидел, как Елена размахнулась второй раз, и на автомате поймал ее руку. Потом другую. Девушка дернулась, но я прижал ее к стене всем телом.
Мы стояли совсем близко, тяжело дыша, и смотрели друг другу в глаза. Впрочем, я видел много чего еще — черные брови вразлет, длинные пушистые ресницы, губы! Какие у нее губы! Я облизнул свои — во рту мгновенно пересохло, а в паху снова заныло. Я настолько живо представил, как вхожу в эту женщину прямо сейчас, а она отдается мне вот с такой же страстью! Елена вспыхнула. Видимо, желание в моих глазах читалось слишком явно. Впрочем, она могла почувствовать кое-что еще: я прижимался к ней довольно сильно, а предательское мужское естество наглядно показывало, чего именно я хочу.
— Отпусти, — тихо, но с отчетливой угрозой произнесла Елена.
— А то что? — усмехнулся я.
— А то получишь еще, — она с вызовом смотрела на меня. Я не знал, как поступить дальше. Чудовищно хотелось ее поцеловать. Но я понимал, что тогда она возненавидит меня навечно, а это в мои планы уже не входило. Я нехотя отпустил ее. Она потерла запястья, и я начал остывать.