И, действительно: никому бы не пришло в голову искать рыбу в хроносинкластическом инфундибууме. Потому что она там не водилась. Там даже с тараканами беда была: ну не водились живые существа, помимо людей в подобном месте. Здесь были только пауки. Механические пауки, сверкающие лампочками. И их тоже не было бы, коли люди не работали бы на фактории, где они собирались.
Но юного рыбака это не смущало.
– Хороший рыбак найдёт рыбу там, где никому в голову не придёт, – упорно повторял он.
Но с каждым годом уверенности в его словах становилось всё меньше и меньше. Постепенно он понял, что люди вокруг говорят правду, но всё равно повторял свою заветную фразу, вкладывая в неё уже иной смысл. Это была шутка. И это же было его жизненным кредо.
Рыбак взрослел. И уходили прочь его детские мечты. Он понимал, что ему нужно будет найти своё место в этом мире. А где же найти такое место тому, кто живёт в хроносинкластическом инфундибууме?
Рыбаку нравилась сама философия рыбалки. Идея вдумчивости, ожидания, изучения водоёмов, осторожного прикорма и заслуженной награды. Но он знал, что для этого пришлось бы покинуть хроносинкластический инфундибуум, а это значило бы навсегда покинуть родных. Ведь там, за пределами этого огромного космического комплекса время шло… шло само по себе, а здесь его нужно было “толкать”. “Толкать” здесь для того, чтобы время шло там.
Рыбак не хотел покидать родных, а потому выбрал работу, наиболее близкую по духу к рыбалке: он стал хронастрономом. Человеком, который много времени сидит пред мониторами и разглядывает глубокую черноту космоса, изучает поведение звёзд, движение планет и астероидов.
Эта работа была очень похожа на рыбалку. Разве что вместо воды была бескрайняя пустота, а вместо рыбы – космические тела. Всем остальным было скучно на подобной работе, но не нашему рыбаку. Ему работа, связанная с вдумчивым изучением и ожиданием давалась легко. Только иногда, перед сном, когда подходил к концу рабочий цикл, становилось грустно.
Ведь рыбака уже даже никто не называл рыбаком.
И тогда он уходил в творчество. Изучал его, учился сплетать строчки кода в программы, чтобы когда-нибудь написать очень романтическую и реалистичную игру о рыбаке, но всё никак руки не доходили: программирование в его глазах больше напоминало строительство, чем рыбалку.
В общем, сидел он однажды на работе, изучал космос и увидел что-то странное. Проверил: нет, не показалось. Так и есть. Рыбак некоторое время думал над этим явлением, и тут внезапно до него дошло.
– Рыба!!! Там рыба!!!
Сонный напарник ничего не понял, но увидев подобное испуганное оживление, поспешил позвать начальника.
Тот явился незамедлительно.
– Что за шум? Какая рыба?
– Ну… не настоящая, – торопливо забормотал рыбак. – Рыбой в геймдизайне называют заглушку, которой затыкают кусок игры, чтобы потом вернуться позже и переделать. Иногда это даже незаметно: люди так и играют, не понимая, что перед ними заглушка.
– И что? – раздражённо спросил начальник. – При чём тут твои поигрульки?
– А то… что реальность сейчас делает именно это!
Начальник не поверил, но что-то подтолкнуло его прислушаться к словам странного подчинённого и изучить данные. Он тоже некоторое время не мог понять, в чём дело, а затем как понял, так и отвесил шутливого, но покровительственного подзатыльника.
– Тьфу ты, ну ты, рыбак нашёлся! Рыба… это хронопарадокс! Вовремя ты его нашёл, мы как раз собирались цикл новый начинать! Надо срочно остановить работы, пока пространственно-временной континуум не порвали.
И так, благодаря внимательности рыбака эта ветка реальности была спасена от уничтожения. Оказалось потом, что в одном из хроносинкластических инфундибуумов из-за поломки время начали двигать иным способом, что и стало порождать перекосы.
Новый курс на “толкание” времени пришлось искать долго. И ориентироваться приходилось на такие хронопарадоксы, которые с тех пор стали звать рыбами. А лучше всех рыб находил наш рыбак. Его, кстати, снова все рыбаком кликали, но уже не с умилением, а с уважением. А он всё никак привыкнуть не мог: рассеянно лохматил волосы и отвечал раз за разом:
– Хороший рыбак найдёт рыбу там, где никому в голову не придёт.
Кто-то ведь должен...
Гладкая плитка, выглядящая почти стерильно, словно бы её вовсе никогда не касалась нога человека,осталась позади. Как и отражающиеся в этой плитке голографические дисплеи, вещающие новости или крутящие тщетно пытающиеся воззвать к совести и чести жителей Гигаполиса ролики социальной рекламы. Как и контрастные белый, жёлтый и синий цвета, давно ставшие символами благополучия, безопасности и комфорта.