- А что? - удивился доктор.
- Оправдания! Да, да - оправдания... Своим действиям, поступкам, желаниям или же отсутствию таковых. И я испугавшись этого поначалу стал избегать встреч с ней, убеждая себя, что и она думает также. Более того, мне вдруг захотелось, чтобы она совершила какой-нибудь безрассудный, гадкий поступок, который давал бы мне право поставить её в положение того, кто стал инициатором разрыва наших отношений, тем самым сняв с себя какую-либо ответственность. И я, по сути, крепко уверовав в неизбежность того, что именно так и будет, стал желать этого всей своей мелкой и паршивой душой...
- Ну вот опять! - воскликнул Лгунов работая на опережение. - Что же у вас за такое негативное отношение к самому себе, голубчик? А? Это надо же так не любить себя! Вот объясните, в чём ваша вина?
- Как в чём? Это же очевидно, доктор. Я желал, чтобы она первой решилась на то, на что я так и не мог решиться сам, хотя к стыду своему часто об этом думал, а потом ещё и обвинить её в случившемся... Что же это - как не подлость с моей стороны? Я уже виноват только лишь в том, что посмел допустить мысль о возможном её предательстве...
- А почему вы были уверены, что она не могла, скажем прямо, изменить вам?
- Да, просто не могла и всё!
- Интересно? И, что? Она ни малейшего повода не давала усомниться в этом?
- Я же говорю, что не давала. Но я всё настойчивее стал искать его.
- И как это выражалось, позвольте узнать?
- Ну, как... Вы знаете, всегда легче искать, когда знаешь, что ищешь. Вот я искал... Я банально стал ревновать её ко всему: к друзьям, знакомым, подругам, к родителям, даже, как говорится, к фонарному столбу. Я назначал время для встречи заведомо зная, что она никак не может прийти, и после отказа демонстративно обижался. В общем вёл себя как последний эгоист, делая вид самого несчастного в мире человека, вместо того, чтобы просто поговорить с ней - ни в чём не виноватой...
- Ну и что же, нашли повод?
- Ещё бы! Железобетонный!
- Значит всё-таки не святая она вовсе... - ухмыльнулся доктор.
- Не знаю, но на подлость, в отличии от меня, она была не способна это точно. -
закрывая глаза произнёс Егор, и чуть погодя продолжил, - Помните я вам говорил по хулиганку?
Лгунов кивнул.
- Так вот, я тогда сказал, что не смогу встретить её после института ссылаясь на очередной какой-то глупый повод, а сам наоборот приехал заранее, к окончанию занятий и стал ждать.
- Чего же? - показно заинтересовался доктор, будто не понимал о чём говорил его пациент.
- Чего? Как выяснилось позже, смой настоящей беды! Чтоб меня черти взяли!
- Да бросьте вы, в самом деле, постоянно каяться, дорогой вы мой человек. Так вы в конце концов и все преступления века однажды на себя возьмёте. Прошу продолжайте, но без самобичевания. Хорошо?
- Постараюсь, - промычал Егор. - Стою я, значит, холод собачий, замёрз аж зубы
стучат, а её всё нет. Уже кажется весь поток мимо меня протопал. И тут, здрасте, идут, смеются! Весело им, думаю я. И вроде бы я этого самого ждал, и очень на это надеялся, потому как знал от "добрых людей", что был там у них один ухажёр, он всё к Алёнке клеился, но, бац, вижу их, а глаза кровью наливаются. И такая меня злость взяла, что я с ходу залепил пощёчину Алёнке, да так сильно, наотмашь, она даже на ногах не удержалась, упала. Я тут к этому развернулся и ему в ухо. А он, додик, от удара метра на три отлетел, головой прям в забор и лежит, не шевелится. Но мне тогда было плевать! Я снова к Алёнке развернулся, и мы сразу как-то глазами встретились... - Егор замолчал, его трясло будто от того самого холода. Но только исходил тот холод, от его ледяной души.
Михаил Александрович быстро встал и подошёл к столу, взял бутылку питьевой
воды и налив в стакан протянул его пациенту. Тот с жадностью выпил и продолжил:
- Вы бы видели её взгляд, доктор. Я запомнил этот взгляд на всю жизнь. В её глазах не было ни ужаса, ни испуга, ни удивления...
- Интересно, а что же тогда? - перебил Егора доктор.
- Презрение. Полное и всеобъемлющее презрение. Она стояла передо мной с разбитым лицом и столько в ней было силы и гордости, что я как-то незаметно для себя, то ли от стыда, то ли со страху, словно съежился и стал таким маленьким, почти крохотным глядя в её бездонные глаза. Но знаете, почти сразу презрение в её взгляде сменилось невыносимой скорбью, потом жалостью и в конце концов - безразличием.
Слёзы снова потекли по лицу Егора. Прошлое острым осколком сидело в его
сердце и не давало покоя. Лгунов опустил голову и запыхтел:
-Так, так, так, голубчик. В чём же здесь ваша вина?
- В.... - Егор хотел было ответить, но его быстро перебил доктор.
- Нет уж позвольте теперь я скажу, в чём ваша вина! Чтобы не мучиться сейчас, нужно было дело доводить до конца тогда! Вот в этом вы действительно виноваты, а не в коем случае в том, в чём вы вините себя. Надо было не просто унизить её, а буквально вытереть об неё ноги, размазать как последнюю тварь, опозорить. - Не добрый блеск заиграл в глазах Лгунова, будто бы черти стали подбрасывать угольки в закипающее жерло адского вулкана. Но отдать должное доктор тут же опомнился и стал менее резким. - В прочем, не у всех это получается сразу, поэтому вы и здесь, у меня. А, что же с этим, как вы выразились, додиком, стало?
- Ничего, отживел. Но менты мне тогда кровушки попили. Чуть было не уехал в места, не столь отдалённые, как говориться. Слава Богу обошлось. Я уже потом спустя несколько лет узнал, что заявление на меня, которое этот жук написал, уговорила забрать Алёнка. Она даже тогда, после моего поступка, оставалась всё той же Алёнкой, какой и была всегда - настоящей, в отличии от меня, без капли дерьма в душе.
- Но постойте-ка! Вы же застукали её можно сказать с поличным, на месте преступления.
- Да, какое там преступление? Наплели про неё мне с три короба, а я и поверил. Потому как хотел поверить, вот и поверил! Но я почему-то думал плюну ей в лицо при встрече и всё. "Мы разошлись как в море корабли..." Без объяснений и всяких там соплей. Ан, нет, Господь ткнул меня в своё же дерьмо с головушкой! Мне было стыдно, да так, что я потом сильно заболел и если бы опять не Алёнка, мы сейчас с вами не разговаривали. Она меня буквально из петли вытащила своим письмом. А вы знаете, доктор, каково это - стоя головой в петле и раскачиваясь на табуретке, сделать последний шаг? А? Влезть в петлю - дело не хитрое, а вот выбить из-под себя табурет... Я так и не смог. У Алёнки смог выбить, а у себя нет. Она конечно простила меня, потому как не могла иначе, а я так и не простил её, из жалости к себе любимому, что так и не смог выбить ту проклятую табуретку. Вот и живу с этим грехом всю жизнь...
И вдруг после его слов что-то прояснилось в голове Егора. Удивлённый этим он приподнял тело и сел на край дивана.
Лгунов глядя на него снова встал со стула и начал расхаживать взад и вперёд
около сидящего теперь на диване Егора. Пациент глазами сопровождал Михаила Александровича пытаясь понять ту неожиданную озабоченность, появившуюся во взгляде доктора, которой он не замечал раньше.
- Ну что ж, теперь я окончательно убедился, что вы пришли по адресу. - будто бы подытожил разговор Лгунов после не долгих раздумий.
- А вы знаете, доктор, я думаю, что нет. Я всю жизнь стучался не в те двери, но теперь точно знаю где выход!
Егор вскочил с дивана немало напугав Лгунова.
- Вы что?
- Сеанс окончен, доктор! Мне пора!
- Как? Куда? Мы ещё не закончили! - тараторил обескураженный доктор, но Егор уже был у выхода. Он с силой толкнул дверь и выбежал из кабинета. Схватив лежащий на стойке регистрации паспорт он побежал к лестнице. Затем, Егор буквально выскочил на улицу и вдохнув воздух полной грудью, побежал куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого места. В голове вертелась одна мысль: что он избежал чего-то не поправимого, после которого дороги назад уже не было. И вновь, как и прежде, его спасала Алёнка.
Егор опять не заметил, как налетел на ту самую старушку, повстречавшуюся ему утром.
- Всё бегаешь, милок? От кого бежишь то, не от себя ли? - спросила она Егора, удивлённого очередной встречей с ней.
- Да набегался уже! - облегчённо произнёс он.
- Ничего не потерял? А?
- Нет, бабуся, наоборот нашёл! Нашёл!
- Ну и Слава Богу! Храни тебя Христос! Ну ступай к ней. Она ждёт.
Старушка опять перекрестила своего нового знакомого, от удивления, открывшего рот, и как-то быстро растворилась в толпе, ждавшей автобус.
Егор же постояв ещё немного на остановке уверенно пошёл в противоположную от клиники сторону, точно зная теперь где находится то, что он так долго искал...