Совесть в кармане
СОВЕСТЬ В КАРМАНЕ
Когда-то один не слишком умный парень сказал:
— Там можно было украсть пару сапог, а я вот не украл… И потом меня так с о в е с т ь м у ч и л а…
А другой — тоже не очень толковый товарищ — на вопрос: почему это он в столовой самообслуживания не постарался взять по одному чеку две порции котлет, ответил:
— Да так, знаете, как-то… у меня с о в е с т и н е х в а т и л о…
Нет надобности объяснять, что совесть есть нечто прямо противоположное тому, что имеют в виду эти двое. Однако нужно защищать понятие совести не от глупцов, а главным образом от людишек, которые легко и привычно совесть свою прячут в карман на глазах, как говорится, растерявшейся публики… А то и вовсе норовят выбросить ее — совесть — на помойку…
Впрочем, может быть, на помойке и есть настоящее место для совести э т и х людей?..
Ведь что происходит? Весь наш многомиллионный народ трудится. И как трудится! Недаром же весь мир поражен результатами, которых Советская страна добилась к 50-летию Великой Октябрьской революций!
Но вот среди какой-нибудь группы наших трудящихся появляется человечек… Как его определить? Ведь он — не бывший фабрикант и не помещик в прошлом, не служитель культа, который с юности обманывает людей своими сказками. Нет! Он — член профсоюза! Вашего! Нашего! Он где-то числится, где-то «работает» — в кавычках… Он чаще, чем мы с вами, стирает с утомленного лица пот и бормочет с тяжелым вздохом:
— Ффффу… Ну и устал же я…
А может, он и вправду устал. Только — от чего устал? Помните, бессмертный Митрофанушка в комедии Фонвизина «Недоросль» говорит:
— Лишь стану засыпать, то и вижу, будто ты, матушка, изволишь бить батюшку. Так мне и жаль стало.
— Кого, Митрофанушка?
— Тебя, матушка: ты так устала, колотя батюшку.
По этому принципу можно пожалеть и того человечка, который среди истинных тружеников выбивается из сил, чтобы притвориться самым-самым-рассамым энтузиастом. Для чего это ему нужно? А потому, что теперь даже оголтелые дураки знают: если не быть по существу, то хоть притворяться трудящимся даже самый бессовестный человек должен обязательно! Непременно! Непрерывно!
А как же! Иначе его раскусят. А знаете, чем это пахнет?.. Нет, вы, пожалуй, и не знаете, товарищи читатели: вам это ни к чему. А вот этот псевдоработающий, который свою совесть выбросил за забор или закопал в землю, он-то знает точно, что происходит, когда человека уличат в том, что он — тунеядец. Знает! И боится этого разоблачения ежечасно. И только жене своей — в случае если он ей доверяет (а доверяет такой тип даже собственной супруге далеко не всегда), — жене своей на супружеском ложе шепотом сообщит:
— Если вывезти с нашего склада все продукты сразу, то за это дадут десять лет. Статья 89, часть 3. А если сперва составить акт, что этих продуктов уже нет…
— Как это так — «нет», пупчик? — спрашивает жена.
— Ну списать сперва по нормам, которые указаны в инструкции на утруску, на утечку, на усушку… еще — на утух…
— На что, на что еще, пупчик? — шепотом переспрашивает жена.
— На утух, я говорю. Ну, тухнет же у нас товар. Так? Значит, можно списать и на это. Да еще — на бой посуды. И все списанное потихонечку вывозить… В несколько приемов… Тогда — может, и пройдет…
— Дай-то бог, пупчик… Только ты бы тово — поаккуратнее! Вот ведь Пал Палыч уже загремел…
— А я — про что?! И как не загреметь, когда твой Пал Палыч среди белого дня наложил казенного добра четыре грузовика и без всякого оформления двинул это все через проходную?..
Но и предварительное «оформление» для последующих хищений народного добра лишь несколько отодвигает неизбежное наказание, но отнюдь не ликвидирует таковое. Тут приходится вспомнить старинную пословицу: «Сколько веревочку ни вить, а концу быть!» Но это — о ворах крупного масштаба.
А есть среди бессовестных о́соби другого, так сказать, профиля. Например, «шабашники». У них совесть не на помойке, а именно — в кармане: сейчас она спрятана, а сейчас извлечена и демонстрируется с назойливой запальчивостью. Шабашник — сиречь мелкий производственный вор — не увозит крупные ценности на грузовиках, а только выносит из цеха или со склада под мышкой, в кармане, под полою ватного пальто малую толику казенного добра. Этот, говоря научно, вор-гомеопат склонен даже пустить слезу по поводу своей честности ограниченного действия. Будучи пойман с поличным, шабашник переходит в контрнаступление и голосом, дрожащим от благородного негодования и такого же умиления перед самим собою, скулит: