Министр водил пером по строчкам длинного письма, кое-где исправляя знаки препинания, цифры и буквы, сверялся с другими документами, лежавшими рядом на столе. А потом, не отрывая глаз от бумаги, начал:
— Хочу поблагодарить, товарищ директор, за кофты…
Тут внимание министра снова отвлекли цифры, встретившиеся все в той же бумаге, и он замолчал. А Петрищев мгновенно побагровел, и в голове его пронеслась такая мысль: «Ого!.. Дело, выходит, дрянь, если не просто критикует, а еще — с издевочкой, с песочком, так сказать!»
— Н-да, — продолжал между тем министр, — вот уж всем вы угодили… И фасон такой прекрасный…
— Товарищ министр! — начал Петрищев. Он задумал свою речь произносить твердым и громким голосом, но тотчас же услышал, что из горла вылетает жидкий шепоток с каким-то посторонним сипением. Правда, Петрищев немедленно поправился: он повторил свое обращение, почти что крича. — Товарищ, кхм, министр! Фасоны не всегда зависят от нас…
Министр поднял голову, бросил на Петрищева быстрый взгляд, снова наклонился к документам на столе и заметил:
— Ну, особенно скромничать тоже нечего. К этому фасону вы имели прямое отношение…
— Кто? Я?.. Кхм…
— А вы что — отказываетесь от этого?
— Нет, почему?.. Конечно, я, как руководитель фабрики, обязан знать все, что делается на предприятии и…
Министр засмеялся и с иронией заявил:
— Скромник какой — а?.. «Я, говорит, не я и лошадь не моя». Но мы-то тоже знаем, как это делается…
— Кхм… Нет, почему?.. Лошадь, конечно, моя… То есть, фабрика моя… И кофты тоже…
Петрищев начал захлебываться, словно у него во рту был горячий суп. Он заговорил с большим жаром:
— Я лично готов за это отвечать, но учтите, товарищ мини…
— Кстати: а кто вам дал такие прекрасные узоры? — перебил министр.
— Узоры?.. Узоры мы это… кхм… получаем из главка путем альбомов и даю вам слово: мы ничего не меняем из того…
— А зачем менять? Лучше узоров и не надо…
Теперь перебивать начал Петрищев:
— А насчет расцветки, — забормотал он, — кто же мог знать, что она после закрепления станет такою?..
— Какою — «такою»? — министр внимательно посмотрел на Петрищева.
— Ну, вообще, — такою… Серо-буро-малиновой, что ли…
— Что, что, что? — на лице у министра появилось удивление и даже, мы бы сказали, любопытство. — Вы считаете, что ваши кофточки — серо-буро-малиновые?
— А что же делать, товарищ министр? Совершили ошибку — значит, надо признать! Меня так учили! — Петрищев ощутил даже радость в этом раскаянии. — Другой раз не допустим! Заверяю вас!
Министр положил в сторону ручку и глядел на Петрищева не отрываясь.
— Та-ак! — произнес он.
Петрищев счел это «так» поощрением и, как говорится, «поднажал», признавая свои заблуждения. Он высказывал теперь громко и бодро, словно перед многочисленной аудиторией:
— Товарищ министр! Разрешите вас заверить, что руководство нашей фабрики и лично я целиком и полностью признаем свою ошибку в отношении отношения к этой некрасивой… нет! — что я говорю?! — к этой безобразной и даже бракованной продукции. Мы даем слово больше никогда не допускать таковой. Это — раз. Второе: может быть, еще большей ошибкой было с нашей стороны отгрузить такие, с позволения сказать, «кофты» — нет! — что я говорю?! — саваны, а не кофты — куда? — в Кировский универмаг, который… в отношении которого… В общем, я уже объявил моему коммерческому директору строгий выговор… с этим — с предупреждением. Вот так!.. («Не забыть бы составить приказ о выговоре, как приеду к себе!» — в голове у Петрищева мелькнула и такая мысль.)
Но что-то в глазах министра заставило разошедшегося директора остановиться, хотя в мозгу и дальше складывались приличные случаю покаянные формулировки. Петрищев замолчал. Возникла длинная пауза — чрезвычайно тягостная для Петрищева. Наконец министр заговорил:
— Хорош! Молодец!.. Оказывается, выпускаете «серо-буро-малиновые» кофты с безобразными узорами. И в универмаги сдаете такую дрянь? Да?
Петрищев потянулся всем телом по направлению к министру, жалобно поднял брови кверху и всхлипнул. Он не мог раскрыть рта, но на лице его отразился немой вопрос: «А разве этого вы не знали, товарищ министр?!».
— Ну что ж… Спасибо за информацию, товарищ Петрищев. А я вас вызвал поблагодарить за образцы, что вы представили на республиканскую выставку… Премировать думал…
— Так вы н а в ы с т а в к е наши кофты смотрели, а не…
— Вот именно: а не в универмаге. Но теперь уже посмотрю и там. Можете быть спокойны: посмотрю обязательно. Идите, товарищ Петрищев.