Годин учил, что, если что-то лежит там, где ему лежать не следует, это должно взвывать подозрение. Поэтому Ингвор, как ученик прилежный, достал бумажный пакетик и аккуратно смел туда пепел. В парке послышался стук копыт и конское ржание. Из-за поворота выкатилась тройка. Кучер нещадно нахлестывал взмыленных лошадей.
- Э, как спешит-то начальство, - протянул помощник, - а что же карета такая невзрачная. Чиновник Совета, а ездит на развалюхе.
- Форма содержания не портит, хуже обратная ситуация, - философски заметил Ингвор и подошел к остановившейся карете, из которой уже вылезал его начальник.
Евгений Годин имел довольно запущенный вид вполне соответствующий его транспортному средству. Невысокий, с лохматым беспорядком вьющихся волос на голове, и красными от редкого сна глазами, Евгений выглядел далеко не начальственно. Впрочем, подобная иллюзия стерлась в тот момент, когда Годин заговорил:
- Излагайте, Ингвор, - приказал Евгений вместо приветствия.
- Глухо, шеф. Улик нет. Свидетелей тоже. Н’айс действительно видели в тот день в парке, следопыты установили, что кто-то действительно сидел на скамейке, а впоследствии спасся бегством через заросли розовых кустов. Никаких признаков присутствия кого-либо еще не обнаружено. Магический фон чист, – выпалил Ингвор.
- Из этого следует…? – подсказал Годин дальнейший ход доклада.
- Мое мнение, что гипотеза о новом заклинании, лишающем силы несостоятельна, поскольку это должно быть без сомнения мощное заклинание, после которых, как известно, магический фон нестабилен еще несколько недель.
- Результаты вскрытия Антского?
- Нет, гипотезу о яде или некоем снадобье тоже можно отмести. Антский был абсолютно здоров и совершенно внезапно лишился сил. Фоновики восстановили картину боя: демон не применял никаких особых заклинаний, чтобы сбить защиту. Способности Антского просто внезапно исчезли, и тварь расправилась с ним физически.
- Почему она не последовала за Н’айс?
- Кто же поймет этих уродов! Он расчленил тело Антского и принялся проводить какой-то ритуал, судя по всему, призыв. Видимо хотел открыть портал на крови. За этим занятием его и накрыла боевая команда. Больше у меня сведений нет и гипотез, признаюсь, тоже.
- Признаюсь, их нет и у меня. Точнее остается самая невероятная.
- Какая?
- Загадочный человек, описанный Н’айс, действительно был в парке в момент сражения и применил неизвестное нам оружие, лишившее Иранта силы.
- Но кому это нужно?
- Демонстрация силы, диверсия подпольщиков. Что угодно. Всегда хватает фанатиков.
- Но как такое возможно? Я имею в виду создание подобного механизма.
- Я в этом не компетентен, придется навестить старого друга и кое-о-чем его расспросить. Но не сейчас. Говоришь, нашел пепел? Немедленно отдай его на исследование, распорядись, чтобы направили результаты как можно скорее по телепатическому каналу.
- Сделаю.
- Потом скажи извозчику, чтобы сменил лошадей. Пусть позаимствует у помощников.
- Куда поедем?
- В госпиталь Блаженной Лины.
- Туда направили Н’айс?
- Да. Она пока что единственная наша зацепка в этом деле.
- Знаете, мне кажется, что вам поручили расследование по наущению ваших врагов, чтобы испортить вам репутацию.
- Мои враги прекрасно знают, что мне на репутации плевать. Моя работа в Совете не цель, а средство.
- Понимаю.
- Иди, я пока тут осмотрюсь.
Евгению не нравилось сложившее положение. Он очень долго добивался разрешения на доступ в архив, чтобы изучить Скрижали Бешенного. Когда оно было получено, вместо того, чтобы наконец заняться этим манускриптом, Евгений вынужден был взять это дело, успех которого был весьма сомнительным.
Впрочем, об успехе Годин задумывался в последнюю очередь. Быть может, поэтому он так удачно распутал несколько щекотливых дел, в том числе и одно связанное с интригами против гроссмейстера.
Вернулся Ингвор.
- Шеф, мы можем отправляться. Исследователи сказали, что пришлют результаты через час.
- До госпиталя два часа езды. Хорошо. Будет время обмозговать результаты. Идем.
Они сели в карету, и кучер, лихо щелкнув кнутом, рванул с места.
Карета, несмотря на свой убогий внешний вид, тем не менее, была сделана по последнему слову техники, и сложный пружинный механизм практически нейтрализовывал тряску и качку. Годин достал копии снятые с манускрипта, именуемого Скрижалями Бещеного, и углубился в чтение.
До этого он был занят другим чтением. Теперь же испытал приятное возбуждение от того, что, наконец, получил то, к чему так долго стремился.