— Я пригласил вас, товарищи, по весьма важному делу. Вчера вечером около своего дома был убит доцент мединститута Тэн.
Сообщение в милицию поступило с опозданием. Товарищи уже побывали на вокзалах,, съездили в больницу водников, где умер, не приходя в сознание, Тэн. Но результатов пока никаких. Дежурный следователь областной прокуратуры составил протокол осмотра места происшествия. Но и он не приоткрывает завесы...
Виктор Иванович внимательно осмотрел присутствующих.
— Начнем с Тэна. Как он жил, чем занимался последние годы, каков круг его знакомых, взаимоотношения с ними? Проследим каждый его шаг до последнего дня. Есть основания считать, что он убит ради ограбления: исчезли деньги, которые были в кармане, с руки сняты золотые часы. Можно предположить, что убийца — человек случайный. Вот пока все, чем мы располагаем.
Вам, товарищ Жампеисов, поручается вести следствие. Валентина Ивановна будет помогать.
...Начальник уголовного розыска областного управления внутренних дел подполковник милиции Иван Андреевич Лысанский хмурился: почти всю ночь пришлось провести в машине, а в его годы это не так легко...
— Видимо, все уже в курсе дела. Нужно найти преступника, который убил и ограбил Тэна. А как найти? Что думаешь, Хамитов? — вдруг спросил он, стремительно повернувшись в сторону сидевшего рядом старшего лейтенанта.
— Надо искать деньги и часы, — спокойно ответил Хамитов, — искать деньги, ради которых преступник пошел на убийство. Их, говорят, немало, пятьсот рублей, — за день не истратишь...
— Верно! Деньги. Потом — часы. Золотые. Но они с дарственной надписью, так что вряд ли грабитель решится сбыть их с рук. Так я говорю, капитан Черных?
Начальник городского уголовного розыска молча кивнул головой.
Подполковник Лысанский поднялся с места и уже другим тоном, тоном приказа закончил:
— Вы, капитан, распределяйте людей по участкам города. За мной оставьте железнодорожную станцию. Начнем искать. Дать задание участковым, привлечь дружинников.
Выйдя от Виктора Ивановича, Жампеисов и Сметанина прошли в кабинет Валентины Ивановны, где окончательно согласовали план следственной работы на ближайшие два дня.
Валентина Ивановна брала на себя все дела, связанные с судебно-медицинской экспертизой. За Хасеном осталось изучение образа жизни Тэна, контакт с уголовным розыском.
Начал он с института. Ректор, профессор Чуваков был в своем кабинете и следователя принял незамедлительно.
— Вот горе-то свалилось на нас, — сокрушенно развел он руками. — Человек был замечательный. И очень одаренный.
Профессор не скрывал своего волнения.
— Пожалуйста, располагайте, товарищ следователь, и мной, и институтом. Всем, чем можем...
— Вы окажете хорошую услугу следствию, если позволите мне немного поработать здесь. Хотелось бы побеседовать кое с кем.
— Ради бога. Проректор сейчас в отъезде. Его кабинет — напротив моего. Занимайте, располагайтесь...
Первой в кабинет вошла полная средних лет женщина — инспектор по кадрам. В руке она держала папку. Здороваясь, Хасен взглянул на корешок — это было личное дело Тэна.
— Взяла, — перехватив взгляд следователя, проговорила женщина. — Ведь, конечно, будете знакомиться с ним?
— Угадали. Оставьте, пожалуйста. Садитесь.
Инспектор осторожно опустилась на стул.
— Вы знаете, о ком пойдет речь, — начал Хасен, — расскажите о нем все, что осталось в памяти.
— Мне, пожалуй, немного придется говорить. Я ведь не так давно в институте, около двух лет... Дионисий Николаевич был очень скромным, даже застенчивым человеком. Он не любил шумного общества. Друзей, близких у него, по-моему, в нашем городе и не было. Недругов, пожалуй, тоже.
— А вы были на вчерашнем юбилейном вечере?
— Нет, не осталась. Вчера ведь зарплату выдавали, так я получила деньги и в магазин ушла...
— А Тэн тоже должен был получить зарплату?
— Конечно. Да вы у кассира спросите... К слову сказать, я слышала, что кассир наш вчера вечером в магазине Дионисия Николаевича видел.
Кассир, человек лет пятидесяти, был чисто выбрит, опрятен. Не дожидаясь вопросов, начал сам:
— Фамилия моя Назиров. Я плохо слышу, говорите громче. Что, Тэн? Получил зарплату около пяти часов вечера. Без трех рублей пятьсот. Кто был, когда получал? Никого, только я один был. Что? После него никто не получал, он был последним. Что? В магазине? Да, я его видел в гастрономе на улице Горького. Печенье брал и чай. Когда? Часов в восемь с минутами вечера. В «авоську» все положил...
Разговаривая таким образом, Хасен узнал, что в магазине были и другие покупатели, среди них два-три студента мединститута. Назиров ушел из магазина раньше Тэна. Фамилий студентов не знает. Кажется, учатся на четвертом курсе лечебного факультета.