Потом Сабана убил его же подельник Морозов и продолжил зверства. Но каждый раз главным для бандитов была добыча: убив всю семью богатого крестьянина Исаева, они похитили 100 тысяч рублей. В другом доме взяли 15 тысяч…. А в конечном итоге бандиты перестреляли друг друга, не поделив ценности.
Меркантильными побуждениями руководствовался и Иван Белов по кличке Белка, в чью банду входило полсотни человек. Они занимались грабежом квартир и государственных учреждений, выдавая себя за сотрудников ЧК. Если жертвы отдавали все ценности добровольно, то их оставляли в живых. Всего они совершили как минимум 27 убийств, не менее 200 краж, разбоев и грабежей, ранили 18 человек.
Для членов обеих банд на первом месте стояла нажива, а убийства были лишь средством на пути к обогащению. То есть они были не серийными убийцами, а убийцами-рецидивистами. Разница проста: для рецидивиста убийство – лишь средство, чтобы получить некую выгоду. Если он сможет обогатиться, не проливая кровь, то так и поступит. А вот серийный убийца – нет! Для него насилие – не средство, а цель. А грабеж служит лишь для оправдания этой жуткой цели.
Банда Котова
Были в те годы бандиты, зверства которых нельзя объяснить логикой. Получаемая ими выгода несопоставима с тяжестью преступлений.
Одна из таких банд действовала в Курске и окрестностях, а руководил ей вор-рецидивист Василий Котов, который еще при царском режиме был изловлен и отправлен в тюрьму, но выпущен советской властью на свободу как «жертва царского режима». Предполагалось, что теперь, когда власть перешла к народу, у грабителя и убийцы исчезнет причина грабить и убивать, и он займется честным трудом. Но этого не случилось! Котов сколотил банду и принялся за старое.
Ближайшим помощником Котова стал Григорий Морозов, ранее осужденный за убийство полицейского. В преступлениях принимала участие и 20-летняя любовница Котова – смазливая девица Серафима Винокурова. Она стучалась в дома и просилась переночевать, сочиняя какую-нибудь жалостливую историю. Хозяева доверчиво открывали ей двери, и в их дом немедленно врывались бандиты. Они принимались убивать, не жалея никого, даже маленьких детей. В одном доме они убили пять человек – из них трое были детьми, бедняжкам перед смертью завязали глаза. В другом – шестнадцать человек, это были китайцы, отмечали какой-то национальный праздник. Все они погибли. В третьем доме было убито шесть человек.
Летом и осенью 1921 года в Смоленской губернии бандитами были совершены еще два массовых убийства – погибли две семьи по пять человек. Но это было только начало: всего примерно за два года банда убила более сотни человек. Обычно жертв били по голове топором, за что бандитов прозвали «Рубщиками». Принято считать, что непосредственным убийцей был Морозов, а остальные наблюдали за его зверствами.
Их жертвы вовсе не были богатеями! Это были люди среднего достатка или даже бедные. «Улов» банды никоим образом не мог оправдать их чудовищной жестокости, а убивали они именно влекомые желанием рубить, кромсать…
Неспособность молодой советской милиции обезвредить страшную банду вызвала ропот среди крестьян, начались массовые выступления. В Курск были направлены лучшие специалисты. И вскоре бандиты совершили ошибку: в районе станции Паликово Верейского уезда они убили большую семью из десяти человек, но юная дочка хозяина дома успела спрятаться и осталась в живых. Девушка дала ценные показания.
По ее описанию в Гжатском районе был арестован молодой член банды – 19-летний Иван Крылов. На допросах он выдал сообщников. К этому времени бандиты перестали доверять друг другу. Каждый из них думал о том, что его убьет кто-то из подельников, поэтому осенью 1922 года Котов заманил Морозова в лес и застрелил его.
Через полтора месяца после этого Котов и Винокурова были арестованы.
С ними работали не только следователи, но и замечательный российский психиатр, исследователь творчества душевнобольных (лечивший и знаменитого художника Врубеля) Павел Иванович Карпов. Он отмечал, что Котов не получал никакой ощутимой выгоды от своих злодеяний, потому что «убивал не богачей, а почти таких же нищих, как и сам, отбирая от убитых домашний скарб, носильное платье и другие вещи домашнего обихода, продаваемые им на базаре за гроши». То есть бандит совершал убийства именно ради убийства, а не из меркантильных побуждений. Никакого раскаяния он не испытывал: «Котов, после совершенного им убийства, спокойно садился за стол и ужинал, перед убийством никогда не пил, потому, вероятно, и не был долго обнаруживаем, во сне никогда не видел своих жертв, его поступки никогда не вызывали у него раскаяния, у него не было жалости ни к взрослым, ни к детям». Отмечал Карпов и такую характерную для маньяков черту, как выбор жертвы: «…выйдя „на дело“, он иногда, несмотря на удобные обстоятельства, по неизвестной ему причине пропускал мимо себя некоторых людей, некоторых же спокойно убивал».