<p>
Ложемента и кресла для космонавта в «Луннике» нет. Я просто зафиксирован ремнями и стяжками перед иллюминатором и пультами управления. Но никаких неудобств от этой совершенно нелепой для земных условий позы не испытываю. В невесомости и при низкой гравитации такое крепление даже удобно. Можно в любой момент расслабиться и повисеть в пространстве, не боясь упасть или уплыть куда-то в сторону. И с медицинской точки зрения, как шутили ребята-медики на Земле, тоже очень полезно. По крайней мере, пролежней и геморроя мне точно можно не опасаться.</p>
<p>
- «Флаг – один», двигатель работает устойчиво, - сообщила Земля голосом Володи Шаталина. Он снова вышел на связь, сменив Пашу Поповца. Наша старая традиция: дублер становится «кепкомом» в самые напряженные моменты космического рейса. – Давление в камере сгорания в норме.</p>
<p>
- Меня это радует, «Гранит», - отвечаю, называя Шаталина его полетным позывным. </p>
<p>
Через стекло иллюминатора вглядываюсь в «лицо» Луны за бортом. Лунная поверхность ощутимо замедляет свой бег. Это значит, что связка «Лунника» и ракетного блока Д теряет орбитальную скорость. Мы уже не летим по орбите над Луной, а по параболической кривой начинаем падать на ее поверхность.</p>
<p>
С каждой минутой это падение становится все более заметным. Луна за окошком «Лунника» постепенно приближается. Очень необычное зрительное ощущение. Кажется, что Луна растет, распухает, как свежее тесто, раздается вширь. Вот уже скрылась за контуром иллюминатора линия горизонта. Кратеров становится все больше, мелкие становятся крупными, крупные – большими. На лунной поверхности теперь можно различить гораздо больше трещин, выпуклостей и впадин, чем было видно с окололунной орбиты. </p>
<p>
Бросаю короткий взгляд на высотомер. До поверхности Луны по прямой меньше двенадцати километров. Но «Лунник» сейчас движется не по прямой, а по сложной посадочной траектории, периодически стреляя в пространство огненными лучами из двигателей ориентации. Ждешь, Луна? Жди, дорогая. Я лечу. Скоро буду. </p>
<p>
- «Флаг – один», - снова появляется в эфире Шаталин. – Корабль в полном порядке. Телеметрия нормальная. Прошел отметку «десять».</p>
<p>
- Понял, «Заря», - бодренько откликаюсь, - прошли «десятку».</p>
<p>
«Десятка», как нетрудно догадаться, - это десять километров над поверхностью Луны. Радиолокатор кораблика измеряет расстояние, а система радиосвязи отсылает полученные данные по трем каналам: напрямую на Землю, на орбитальный корабль «Знамя» и на автоматическую станцию «Луна-30». С лунного орбитального корабля и летящей по окололунной орбите станции информация ретранслируется в ЦУП – центр управления полетом. Связь по трем каналам нужна для обеспечения надежного управления во время спуска.</p>
<p>
- Леша, ты только что побил рекорд Евгения Хлунова, - говорит Шаталин. – Поздравляю!</p>
<p>
Рекорд Хлунова – это отметка в девять с половиной километров. Именно до этой высоты над лунной поверхностью опустился в предыдущем полете Женька Хлунов на четвертом «Луннике». Я сейчас нахожусь уже ниже.</p>
<p>
Горы, расщелины, холмы, впадины и, конечно же, сотни и тысячи кратеров проплывают под моим кораблем. Не знаю, с чем это связано, но с приближением к поверхности Луны там, внизу, появилось гораздо больше оттенков светло-серого цвета. И еще есть коричневато-бронзовые, и даже зеленоватые участки.</p>
<p>
- «Флаг – один», пройдена отметка «пять», - напоминает о своем существовании Шаталин. – Все параметры корабля в норме. </p>
<p>
И снова пауза. Тихая, глухая и очень тревожная пауза. Длинная, как полярная ночь.</p>
<p>
Я хорошо знаю, что означает эта пауза. Именно сейчас все наше космическое руководство, собравшееся в ЦУПе, принимает окончательное решение по посадке «Лунника». Королевин, Михеев, Чертков, Маканин, Каримов и еще около полусотни управленцев от гражданских и военных инстанций собрались в зале заседаний, заслушали доклады всех служб, обеспечивающих полет, и вот-вот вынесут свой вердикт.</p>
<p>
- Леша, принято решение на спуск.</p>
<p>
Мне кажется, или голос Володьки действительно дрогнул. </p>
<p>
– «Флаг – один», как понял? Подтверди прием.</p>
<p>
- Понял тебя, «Заря», - говорю я. – Идем на спуск! На борту порядок, самочувствие отличное.</p>
<p>
Ловлю себя на мысли, что как-то неловко сейчас чувствовать себя пассажиром на борту «Лунника». Конечно, теоретически я могу в любой момент вмешаться в управление кораблем. Если вдруг откажет автоматика, то понадобится всего несколько секунд, чтобы взять управление на себя. И принять решение: спускаться дальше к Луне или увеличить тягу двигателя, чтобы уйти на орбиту.</p>
<p>
Лунная поверхность под кораблем движется все быстрее и быстрее. Сейчас как раз тот участок траектории спуска, который корабль проходит очень резво.</p>
<p>
Справа на пульте замигал круглый желтый глаз лампочки индикатора.</p>
<p>
- «Заря», принимаю пеленг два, - сообщаю на Землю. Это значит, что система управления «Лунника» поймала сигнал с «Лунохода-5», который уже третьи сутки торчит в расчетной точке на лунной поверхности и ждет - не дождется моего прилета.</p>
<p>
- Фиксируем пеленг-два, - подтверждает Шаталин.</p>
<p>
Так, а где же пеленг - один? Должен быть еще сигнал с «Лунохода-3». И пеленг – три: с запасного «Лунника-3», который в законсервированном режиме стоит на Луне уже несколько месяцев. Сейчас третий «Лунник» и оба «Лунохода» образуют почти правильный треугольник, в центре которого находится район предполагаемой посадки. Садится можно не только по трем пеленгам, но и по двум, и даже по одному. Но… Но лучше все-таки по трем. Один пеленг – хорошо, а три – лучше!</p>