— К стене, быстрее, - скомандовал Коноваленко. Тихий звук усиливался в наушнике.
Распластавшись по стенам, трое советских космонавтов напряжённо всматривались в темноту. В дальнем конце коридора вдруг загорелся сегмент освещения, потух, но вспыхнул следующий, и полоска света побежала по коридору к маленькому отряду. Где-то посередине на секунду стала видна открытая дверь с неясной фигурой.
— Прячьтесь, - передал механик и метнулся в нишу входа в ближайшую каюту. У другой стены боцман последовал его примеру, вжав в дверь за собой Матвеева.
Скребущий звук прокатился по вновь погрузившемуся во тьму коридору. Следом до команды долетел неясный шёпот. Кто-то приближался, спотыкаясь и волоча за собой по полу металлический предмет. Бормотание, шаги, скрежет. Внезапная тишина заставила врача вздрогнуть. Теперь звуки удалялись. Выглядывающие из убежищ космонавты увидели, как в полосе загоревшегося в открытой каюте освещения какая-то фигура покачивалась, вертя головой странной формы. В этот момент коридор озарился ярким светом.
— Не стрелять! – прошипел Коноваленко, первый разглядевший неизвестного обитателя корабля. — Это человек!
Пока Матвеев протирал очки, боцман и механик осторожно вышли из ниш. Фигура дёргано повернулась и посмотрела на возникших из ниоткуда вооружённых людей. Выронив из рук прут антенны, человек попятился, но зацепился одной ногой за другую и шумно рухнул на металлический пол, где и замер.
— Андрей Ильич, пойдёмте, для вас есть работа, - позвал Коноваленко, когда они с механиком склонились над лежащим человеком. Доктор поспешил к ним.
На полу лежал американский астронавт с перевязанной полотенцем головой. Сначала Матвееву показалось, что он без сознания, но похрапывание указало на то, что астронавт просто заснул.
— Вот откуда запах токсикации идёт, - помахал рукой перед носом Горадзе. — Силён морячок, весь корабль пропах. Потащили бедолагу домой.
В каюте астронавта уложили на койку и на всякий случай заблокировали дверь изнутри. Матвеев осмотрел храпящего человека и кольнул его в вену.
— Скоро очнётся, будем говорить, - объяснил он.
Минут через десять тело подало первые признаки возвращения к жизни. Подёргав ножками, астронавт простонал тираду из непереводимого вследствие убогости американского фольклора и сфокусировал взгляд на троих незнакомых людях с очень знакомым флагом на груди каждого.
— Русские? А что вы тут делаете? – осведомился на английском языке астронавт, морщась от наслаждения звуками собственного голоса.
— Советские, - поправил Матвеев, пытаясь нащупать пульс на руке иностранного гражданина. — Молодой человек, дышите, пожалуйста, в переборочку.
Американец послушно скривил губы в сторону стены, на которой тут же выступил конденсат.
— Ну как что тут делаем? Сигнал тревоги вы посылали? Мы отреагировали, - пожал плечом с висящим на нём автоматом Горадзе.
— Да вы не беспокойтесь, тов…гражданин, - улыбнулся Остап Кузьмич. — С вашим руководством мы связались, помощь посильно окажем. А там и своих дождётесь. Остальные члены экипажа где проживают?
— Нет больше никого, я один, - невнятно запричитал астронавт,
Космонавты переглянулись. Новая инъекция, разработанная в СССР понесла по запущенным американским венам живительное лекарство.
— Слушай, а что у вас свет в коридоре не горит? – поинтересовался механик у розовеющего американца.
———
— Что-то наши долго, - обеспокоено произнёс Одинцов. — Пойду готовиться к высадке.
Старший помощник покинул мостик. Витя сидел в кресле пилота и от безделья протирал пальцем экраны приборов.
— Алексей Викторович, скажите, пожалуйста, почему старпомы на судах такие строгие?
— Это ты с чего взял?
— Да вот…- Занзибаров изложил утреннее происшествие. Капитан засмеялся.
— Не бери в голову! Анатолий Михалыч вовсе не строгий. Пошутить любит, это есть. Запомни, Виктор, если старший помощник тебя ругает, большой вины за тобой нет. Вот когда он заговорит официальным тоном, всё, амба, готовься к списанию на берег. Это раньше старпомы отвечали за моральный облик, воспитание. А сейчас двадцать второй век на носу, мы сами обязаны следить за своими поступками и отвечаем за них в большей степени перед самими собой. Времена меняются…