Два дня после приезда мы отдыхали от репетиций, а когда наконец собрались снова, то Ольга ошарашила нас новым сообщением, полученным ею от Воронина. Оказывается, одну песню, исполненную нами на московском концерте, показали в музыкальном обзоре на центральном телевидении, то есть её наверняка посмотрели миллионы граждан нашей страны, что просто обязано сказаться на продаже наших пластинок. Но и это не самое главное: по всей вероятности видеозапись нашего выступления посмотрели в министерстве культуры, потому что на международный фестиваль современной песни, который состоится в Белграде буквально в это воскресенье, решили отправить именно нас.
Мы не верили своим ушам. Нас - можно сказать, начинающих музыкантов и на международный фестиваль - да такое не могло присниться нам даже в самом сладком сне. И мы снова взялись за работу, чтобы ещё тщательнее отшлифовать те песни, которые мы возможно будем играть за бугром.
Утром в четверг еще одно важное событие: по нашему предварительному согласию записать еще одну пластинку - с песнями о зарубежных городах - Ольга договорилась с Ворониным о проведении худсовета с целью одобрения этих песен. В одиннадцать часов мы были в отделе культуры горкома и прогнали перед цензорами всю нашу вторую программу. И тут случился полный облом: они не одобрили наши песни.
- Зачем вам петь о других странах? - спросила одна из представителей цензуры. - Вам что - больше не о чем петь? Пойте о нашей стране, о нашей партии, комсомоле, о наших стройках, о любви, о русских березах наконец. Зачем нам восхвалять другие страны, если наша ничем не хуже? Это не патриотично!
Мнение всех членов худсовета было единодушным, и возможно поэтому Воронин не стал ему возражать.
В тот день мы уже не репетировали, да и на заседания клуба я и Ольга не поехали, сославшись на сильную усталость и необходимость подготовки к новой поездке. А уже в пятницу Ольга сообщила нам о том, что мы вылетаем в Белград в субботу утром прямым рейсом из Ленинграда, а выступаем там на следующий день.
Но именно в пятницу, когда я в очередной раз отправил отчеты в будущее, со мной произошли большие неприятности, точнее - самые большие из тех, что со мной происходили в советской стране. Когда я поднялся из подвала, ко мне подошли два на вид интеллигентных человека в штатском и сказали:
- Гражданин Артемьев, пройдемте с нами, - и не ожидая моего ответа, взяли меня под руки с обеих сторон и повели в сторону дороги.
- Кто вы? Куда вы меня ведете? - возмущенно воскликнул я.
И тут же один из них показал мне красные корочки, на которых были хорошо видны три буквы - "К.Г.Б."
Больше я ничего не спрашивал, а лишь молча шел с ними до машины - к белой Волге, стоящей на дороге возле дома.
Минут через десять мы доехали до здания их конторы, а еще через пару минут я сидел в кабинете следователя.
Окинув меня пронзительным взглядом, он задал мне свои первые вопросы:
- Гражданин Артемьев Виктор Васильевич. Проживаете в Москве, работаете в редакции "Комсомольской правды". Правильно?
- Правильно.
- Хорошо, проверим. Кстати, кто у вас там главный редактор?
- Корнешов Лев Константинович. - Эту фамилию я хорошо выучил во время подготовки ко второму ПэВэ.
- Допустим. Тем не менее, вы уже более трех недель пребываете в Ленинграде, являетесь участником вокально-инструментального ансамбля "Орфей" и разъезжаете с ним по стране. Это у вас такая затяжная командировка?
- Нет. Командировка у меня была на неделю, потом я взял отгулы и отпуск. А вообще, я собираюсь переехать в Ленинград и дальше петь в "Орфее".
- Хорошая идея. Нам таланты нужны. Вот только есть одна проблема - петь Вы не можете от слова совсем.
- Не могу? Почему? - Я был буквально ошарашен таким заявлением, но смог сохранить внешнее спокойствие.
- Потому что поёте очень тихо. Я был на одном концерте вашего ансамбля и немало удивился - пели Вы в микрофон, но даже в него Вас было еле слышно. А ведь настоящий певец без всякого микрофона должен петь так, чтобы его слышали даже на улице, а ещё лучше - во всем городе. Но ничего, я Вас петь научу, именно для этого я Вас и пригласил.
- Интересно, и как Вы меня будете учить?
- Сейчас расскажу.
И тут следователь достал из своего стола разные предметы и стал их мне показывать, сопровождая это своими комментариями.
- Видите эти иголки? Когда я засуну их Вам под ногти, вы запоете так, что Вас будет слышно в коридоре. Когда я нагрею этот утюг и поставлю его на Вашу грудь, Вас уже будет слышно во всем нашем здании. Когда этим напильником я буду стачивать Ваши зубы - Вас будут слушать на улице, когда этот разогретый паяльник я засуну в Вашу задницу, Вас будет слышно и на соседней улице, а когда один электрод этой машинки я присоединю к Вашему языку, а другой - к Вашим яйцам, то Вас уже будут слушать на Невском проспекте. Вот так Вы и станете настоящим певцом.