Насилие было узаконено в огромных масштабах, и отсюда та легкость, с какой оно в XX веке утверждается в политике после Октябрьской революции, причем не только в России, но и в других странах. Теперь дозволено все, и насилие оправдано, даже если оно не несет какой-то высокой цели, если гибнут миллионы. Эта вседозволенность создавала психологическую атмосферу, которая побуждала сначала стрелять, а потом задаваться вопросом, зачем стреляли.
Призывы Ленина к кровавому террору в то время не казались чем-то чудовищным. Он вел свою партию к власти, а для этого все средства были хороши. В конце концов, время военное, смутное. Да и в дальнейшем Ленин проводил политику террора – как международного, так и государственного.
В чем нельзя упрекнуть Ленина – это в лицемерии и лжи, он искренне был страшным человеком, ибо верил в то, о чем говорил. То, что он проповедовал, было для него и смыслом его жизни, и смыслом целого мироздания.
Несмотря на то что в «Кратком курсе истории ВКП(б)» русские революции XX века предписывалось считать безальтернативными, в 1917 году был вариант вполне правдоподобного сценария революции без большевиков.
Владимир Ульянов мог не приехать в бурлящую Россию, мог быть просто убит случайным юнкерским патрулем на улицах Петрограда. Без Ленина большевики не отважились бы на роспуск Учредительного собрания. Тогда казалось, что к власти в России придет не Временное, а постоянное правительство во главе с эсерами. Возможно, оно было бы свергнуто недовольными генералами, и во главе страны мог оказаться ставший к тому времени военным министром адмирал Колчак.
Иным был бы и Версальский мир. Россия в числе стран – победительниц в Первой мировой войне не могла не получить своей доли, сопоставимой с приобретениями Англии и Франции. Под сенью сильной руки в Россию пришли бы иностранные инвестиции, упрочил бы позиции отечественный капитал. К середине XX века реформы в сельском хозяйстве, модернизация промышленности и армии сделали бы 300-миллионную Россию вполне демократической, преодолевшей искус военной диктатуры и пережившей экономическое чудо страной. Жива осталась бы царская семья. Многие остались бы живы.
Однако в результате победы большевиков сформировался совсем другой вектор развития. Наставший порядок обступил нас с привычностью леса на горизонте или облаков над головой. Он окружил нас отовсюду. Не будет ничего другого, скажет потом Пастернак устами доктора Живаго.
Без Ленина была бы другая революция, если бы она вообще была. Здесь может быть множество вариантов и предположений, но даже известные факты дают возможность воображать иной возможный ход событий.
Много раз Владимир Ильич вполне реально мог погибнуть, так и не осуществив свою мечту о революции.
Был случай, когда Ленин, пересекая границу по реке, едва не утонул. Дело происходило на рассвете, и если бы не рыбаки, вышедшие к утреннему клеву, неизвестно, чем бы закончилось это происшествие.
Или еще одна история: будучи в эмиграции, Ленин любил кататься на велосипеде в окрестностях Парижа. Как-то раз такая прогулка едва не стоила ему жизни.
«Ехал я из Жювизи, – писал Ленин родным, – и вдруг какой-то автомобиль раздавил мой велосипед (я едва успел соскочить). Публика помогла мне записать номер, дала свидетелей. Я узнал владельца автомобиля (виконт, черт его дери) и теперь сужусь с ним через адвоката».
Процесс Ленин тогда выиграл и даже получил денежную компенсацию за сломанный велосипед.
Ну а как бы повернулась история, если бы Ленин погиб в этом дорожно-транспортном происшествии начала XX века?
На следующий день в парижских газетах появились бы небольшие заметки в разделе городской хроники с заголовками вроде: «Попал под автомобиль».
В России бы товарищи почтили его память. Вот, пожалуй, и все.
Конечно, так же бы началась Первая мировая война, а за ней вспыхнула бы и Февральская революция, которую готовили эсеры, а не большевики. И Николай Второй, скорее всего, подписал бы отречение, а к власти пришло бы Временное правительство во главе с Александром Керенским…
Но судьба хранила Владимира Ильича. Вероятно, ему все-таки была уготована особая роль в истории.
Насколько популярной фигурой был Владимир Ильич в 1917 году? Большую часть времени он провел за границей, занимаясь сугубо теоретическими изысканиями. Откуда взялась такая любовь пролетариата? Почему мятежные солдаты и матросы сразу признали в этом человеке вождя? И признали ли?