Не дождетесь!
Меня проводили в спальню, которая была похожа на будуар вавилонской блудницы, и помогли умыться с дороги. Мужчины, затаились, боясь спугнуть свое счастье – они не сказали мне и пары слов за всю дорогу. Рон ушел распорядиться об ужине, а Стэф достал для меня домашнее платье. Видел бы кто-то это домашнее платье! Халат-кимоно из полупрозрачного черного шелка, расшитый по подолу и рукавам россыпью драгоценных рубинов. Я с сомнением покосилась на мужчину, но тот сделал вид, что не заметил этого и развернул для меня кимоно, в ожидании, что я его надену. Я решила не нарушать нашего шаткого перемирия и быстро скинула с себя полотенце, а потом с помощью Стэфа облачилась в прозрачное «домашнее платье». А собственно, чего они там не видели? Это я почти не знаю своего нового тела, а они знают его на отлично. Стэф завязал у меня на талии мягкий пояс красивым узлом, а потом протянул руку и сдвинул вверх рукав кимоно. Его пальцы нежно коснулись алого следа от плети:
- Если ты позволишь, я вылечу тебя, госпожа, - тихо сказал он.
Я медленно кивнула – пусть намажет заживляющей мазью, не помещает. Но я поздно вспомнила, что это магический мир: по моей коже побежали едва ощутимые колкие разряды, и красный след стал бледнеть на глазах. Я подняла взгляд на Стэфа и не удержала вопроса:
- Ты тоже владеешь магией, как мой брат?
Мужчина, не отрывая напряженного взгляда от моей руки, ответил:
- Владею, но не как он. Твой брат сильнее меня в тысячу раз. Я раб, а он свободен.
Этим было все сказано, и больше объяснений мне не требовалось. Стэф залечил мою кожу и вскинул на меня взгляд. Я не сдержала слов благодарности:
- Спасибо.
Его взгляд на мгновение из холодно-стального стал тепло-серебристым:
- Ты другая.
Я испугалась этих тихих разоблачающих слов, поэтому разорвала наш зрительный контакт и убрала руку из ладоней Стэфа:
- Я просто ничего не помню, - прикрылась я раздраженностью и отошла.
Но мужчина последовал за мной, он остановился у меня за спиной и обхватил ладонями плечи. Я встревожилась. Стэф приблизил губы к моему уху и прошептал:
- Я уже не уверен, что хочу, чтобы ты все вспомнила.
Я повела плечами, но он не пустил:
- Оставь меня.
Стэф придвинулся еще ближе:
- Тебе было плохо с нами ночью? Мы делали все, как ты любила…раньше. Но сейчас ты так больше не хочешь? Как ты хочешь сейчас, госпожа? Скажи мне.
- Я хочу, чтобы ты меня отпустил. Сейчас.
Горячие губы обожгли мое открытое плечо, там, где оно встречалось с шей, и моя тревога усилилась стократ.
- Почему ты не говоришь с нами, госпожа? Почему не скажешь, чего хочешь? - я рванулась из мужских рук, но добилась лишь того, что Стэф развернул меня лицом к себе, обнимая еще крепче: - Ты боишься нас? Боишься меня?
Он заглядывал в мое лицо, пытаясь прочитать там ответ. Паника накрыла меня с новой силой, я испугалась, что насилие прошлой ночи повториться вновь. А будешь знать, как бросать необдуманные слова! Чего тебе не жилось под крылышком Братика, только он мог тебя защитить. А теперь все, выкручивайся сама! Я попыталась придать своему голосу твердой уверенности:
- Сейчас же отпусти меня, - у меня плохо получилось, и мы оба поняли это. Стэф наклонил голову, рассматривая меня своими холодными глазами, и я не удержала трусливой просьбы: - Пожалуйста, - его зрачки расширились. Я разбудила в нем хищника. Вот я дура! Добилась в точности противоположного. Мужчина подхватил меня на руки и уложил на постель. Я не успела воспротивиться, он накрыл меня своим телом, а воспоминания прошлой ночи придавили меня сильнее бетонной стены. В горле вмиг пересохло, а кожа покрылась холодным потом: - Не надо, - только и смогла прохрипеть я.
Стэф заглянул мне в глаза и обвел кончиками пальцев мою шею:
- Скажи, как надо, - было мне ответом. Я зажмурилась с детской надеждой, что если чего-то не видно, то этого и нет. Мужчина сжал мою грудь через тонкий шелк и холодно повторил: - Скажи.
- Пожалуйста, я не хочу.
- Ты снова заболеешь, госпожа, и тогда уже не сможешь сказать, как хочешь. И мы снова сделаем, как делали раньше, - это был шантаж, подлый и гнусный. Но в этом была истина. – Скажи сейчас. Как ты хочешь? Скажи.
- Нежно.
Что? Я ему ответила? Ответила? О небо, что я творю? Почему не велела ему убираться? Почему не столкнула с постели? Почему не зову на помощь? Потому что мне никто здесь не поможет. Никто. Потому что, если я прогоню мужчину сейчас, через день-два я снова станусь больной, и мои ненасытные рабы снова этим воспользуются. И это будет повторяться и повторяться, пока я не сойду с ума или не покончу с собой. Если я хочу жить, мне надо научиться жить рядом с ними.
Стэф притронулся кончиками пальцев к моим губам:
- Нежно, - повторил он, как будто ослышался.
Я распахнула глаза, если он посмеет насмехаться надо мной, я лучше шагну с балкона, чем стану терпеть такое. Но мужчина не насмехался, просто изучал меня. Его ладони сместились мне на талию и потянули за пояс кимоно, освобождая кожу от полупрозрачной шелковой дымки. Я смущенно скрестила руки на груди, и вновь прикрыла глаза. Мои руки нежно, но настойчиво отвели, и обнаженной груди коснулись горячие пальцы. Они неспешно приласкали ареал, и несильно сжали сосок. Я закусила губу.
- Тебе неприятно? Больно?
Я не смогла соврать ему и отрицательно мотнула головой. Мне было не больно, мне было стыдно – я ведь совсем не знаю этого мужчину, и прошлой ночью он принудил меня к близости. А сейчас я позволяла ему прикасаться к своему обнаженному телу, и позволю гораздо большее. Зачем я делаю это? Чтобы избежать унижения, боли и смерти… Я зажмурилась, пытаясь вспомнить мою прошлую жизнь, человека, которого я любила – но у меня не получилось. Одинокая слеза скатилась по виску и затерялась в волосах.
Стэф прочертил пальцем мокрый след и тихо сказал:
- Никогда не видел твоих слез, - он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. – Посмотри на меня. Посмотри, - повторил мужчина, когда я не послушалась. Я распахнула глаза, он прошептал: - Ты другая, ты ничего не помнишь. Не знаю, что сказал тебе брат, но тебе нет нужды бояться нас с Роном или сторониться. Мы делим магию, а значит делим жизнь.
Стэф мгновение пристально меня рассматривал, а потом обрушил на меня известную ему страсть и неизвестную нежность. Я прикрыла глаза, принимая и то и другое – я сделала свой выбор. У меня нет прошлого, его отняли. У меня нет будущего, оно неопределенно. У меня есть только настоящее. И в своем настоящем я не хотела страдать, а значит надо смирится и жить. Просто жить и терпеть.
Но через несколько минут я поняла, что начала медленно возбуждаться под руками малознакомого мужчины. Откуда такая реакция, я ведь собиралась просто терпеть? И не только мое тело, которое было привычно к рукам Стэфа, загоралось страстным огнем, но и я сама. Я настоящая. Я смутилась и устыдилась, мужчина заметил это, но понял иначе. Стэф сильнее сжал мою грудь, тем самым привлекая к себе внимание:
- Если будет неприятно, скажи. Не таись. Обещаешь, что скажешь?
- Обещаю, - прохрипела я.
Мужские руки сместились ниже и прошлись по чувствительной коже живота, лаская и чуть надавливая. От неожиданного удовольствия я поджала пальчики на ногах и вцепилась руками в покрывало.
Это все неправильно! Так не должно быть, я не должна испытывать удовольствие в чужих руках… Но я его испытывала – это был неоспоримый факт, с которым я ничего не могла поделать, как бы не хотела. Я нашла себе оправдание в том, что это магия творит такое со мной. Только она повинна в моей податливости и разгорающийся страсти. Сейчас, в ночной темноте, это оправдание очень хорошо подействовало, но не уверена, что утром, будет также. Но до утра еще надо дожить…