Планета Земля – мать зелени, воздуха, чистоты и пищи. Когда-то для всех живых, рождённых ею, она казалось огромной. Глазами не окинешь. Громадные материки, разъединённые океанами. Годы на то уходили, чтобы обойти её под парусами. А сейчас за час облетишь. Не возвеличило ли это человека настолько, что он почувствовал себя богом? Теперь думает, смотря на неё с высоты космоса: «Сколько таких шариков в бесконечности?». И мыслит: «Не далеко и до Венеры – изумрудной богини любви? И не податься ли нам туда?!». Может ему уже не до какого-то пяточка на Земле, на котором в поте лица своего, не поднимая глаз к звёздному небу, землепашец выращивает для него хлеб насущный. И, законсервировав в живительный тюбик еду, отдаёт ему в непредсказуемый полёт с напутствием: «Соси, как молоко матери, и с нерастраченными силами возвращайся». Но к счастью, насытившись из тюбика, сын Земли поёт со слезами на глазах: «И снится мне не грохот космодрома, не в небе гробовая тишина, а снится мне трава, трава у дома, зелёная, зелёная трава...».
А сколько тех, которые лишь поменяв деревню на город, тут же забывают малую родину. Что для них измождённая мать-крестьянка у покосившегося дома на крохотном огороде пустыря? Нет, и они иногда поют с надрывной тоской: «На дальней станции сойду, трава по пояс…».
«Запоёшь тут, - подумал Валерий Иванович, - да кто поддержит?.. Природа – и та против. Если бы не этот дурацкий циклон, Наталия с внуками была бы со мной. И прикидывали бы мы, как жить дальше, чтобы природа не укоряла. Да и сельчане не косились как на дачников, а приняли нас как надежду. Ничего – всё ещё впереди. А сейчас и поговорить не с кем. А может, приехали да добраться не могут?..».
Вставала перед его глазами разрушенная беседка на автобусной остановке и дорогие ему люди, промокшие до костей. А дороги ли они для других, смотрящих на них из окна своих иномарок? И душу его заскребли кошки. Сам-то как поступал? Да я никогда не оставлял одинокого путника на дороге. Но всё же сомневался: так ли? И кто подтвердит, кроме самого себя. Да и сам уже не верит.
- Сижу же под крышей – и нос не высовываю. А они стоят под дождём и ждут мою помощь. Объясни, попробуй.
« Поэта бы мне сейчас с его фляжкой. Наверное, тоже в одиночестве душой мается. Да что ему чудаку?! Ищет свою рифму – и как всегда не находит. А всё остальное ему до лампочки. В этом ему легче. А тут хоть вой. Эх, ёлки-палки, если честно, то чарка бы в моём положении не помешала. Да где её взять? Проглядел, вовремя не запасся. В следующий раз иметь в виду надо на всякий случай. Нет уж без всякого такого случая. И этот до чертиков надел. Какой дурак сказал, что нет у природы плохой погоды. В моря бы тебя…».