Собаки поспешили за ним.
— Кстати, — поинтересовался Коннор, — а Пусикэта кто-нибудь на вечернюю прогулку выводил?
— Смеёшься, что ли? — Джесси изобразил обиженный тон. — Мы всех вывели на прогулку сто две минуты назад. И с утра поведем… Ты ведь не сможешь с ним выйти.
— Я бы и хотел, да меня в таком виде не узнают, — ответил Коннор. — Сумо с Сюрпризом вон не понимают, как себя вести в моём присутствии.
Две собачьи морды выглядывали из-за угла кухни, где Хэнк наполнял миски сухим кормом. Казалось, собаки старались не спускать глаз со странного пришельца, но позвякивание гранул корма о металл завладевало их вниманием всё сильней, и в итоге они переключились на удовлетворение собственного аппетита.
— Ну, поскольку пропавший нашёлся, никаких угроз для жизни нет, то я домой, — сообщил Джесси.
С порога он напоследок пожелал Коннору и Хэнку спокойной ночи и вместе с товарищами покинул дом.
— Хэнк, можно я останусь сегодня у тебя? — спросил Коннор из гостиной.
— Можно, и мне будет спокойнее, — отозвался Хэнк. — А с утра поедем в техбольничку.
— Спасибо, Хэнк.
Коннор забрался на диван. Покрутился, потоптался на месте. Тесновато, но на коврике на полу было как-то неудобно. Не уютно. К хорошему и комфортному очень быстро привыкаешь, даже если ты машина. Хотя, почему даже? Тем более, когда ты — машина, которая понимает, что такое хорошо и что такое плохо. Сейчас он был дома, а домом он называл место, где чувствовал себя в безопасности: здесь и там, где жил с собратьями, и можно было действительно расслабиться. Коннор определил свою медвежью голову на подушку диванного подлокотника, вытянулся, как мог, и сложил конечности так, чтобы снять напряжение с искусственных суставов и уменьшить гидравлическое сопротивление при циркуляции тириума. При снижении потребляемых мощностей корпусом всегда было проще заниматься самодиагностикой. Система запустила внутреннее сканирование, и Коннор отключил большую часть незадействованных программ, чтобы не мешать. Машинный сон — это, конечно, далеко не то, что сон человека или даже животного, но всё равно период низкой активности и повышенной уязвимости. И всякий андроид стремится оказаться в месте, где возникновение опасностей сведено к статистическому минимуму.
Сумо и Сюрприз здорово недоумевали по поводу наглого поведения гостя. Они немного поворчали и погавкали на спящего медведя. Есть в мире несправедливость, ведь их-то почему-то на диван не пускали! Но после внушительного замечания Хэнка возмущенные и бдительные сторожа всё же отправились к собственным спальным местам.
6.
Общеизвестно, что у собаковладельца утро начинается не с кофе. В половине седьмого Хэнк встал, чтобы вывести питомцев на утреннюю прогулку. Ну как встал? В такую рань мало кто встаёт добровольно и самостоятельно, но когда два мохнатых будильника с глазами настаивают на подъёме — деваться некуда. Он оделся, с ворчанием проглотил две заботливо оставленные на кухонном столе таблетки и запил все это дело стаканом воды. Пузырьки и блистеры с лекарствами по вчерашнему назначению были оставлены тут же, рядом с совершенно новой таблетницей. Хэнк заглянул в гостиную: Коннор лежал на диване неподвижной и черной шерстяной горой. Он не шевелился и не имитировал дыхание, и о том, что это всего лишь дрёма в состоянии энергосбережения, свидетельствовало только тусклое и мягко мерцающее голубое свечение диода. Оставив друга досыпать, Хэнк отправился на прогулку. Вернулся он с улицы минут через двадцать, уже проснувшийся окончательно и с посвежевшей от утренней прохлады головой. Запустил четвероногих компаньонов в прихожую и проворчал что-то в адрес неуемной энергии Сюрприза.
Вскоре внутренний таймер Коннора сработал и вывел систему из отдыхательного режима, но, вот ведь странно и удивительно — вставать не хотелось! А хотелось продлить это ощущение комфорта и безопасности. «Пять минут и встаю», — скомандовал себе Коннор и накинул таймеру время.
Хэнк успел помыть собакам лапы и насыпал корм в миски, когда в дверь раздался характерный настойчивый звонок. Вот что у всех Коннорсов осталось общим — это манера звонить в дверь. Вжимали бедную кнопку звонка так, словно давили на ней особо зловредное насекомое.
— Открыто! — ворчливо крикнул Хэнк и пошёл встречать утреннего гостя.
— Доброе утро, Хэнк! По пути на службу забежал узнать, всё ли в порядке? — на пороге стоял Джесси в своей рабочей форме и с лицом радостного жаворонка. — У вас опять не отвечает телефон, — с лёгким укором добавил он.
Хэнк рассеянно окинул взглядом помещение на предмет поиска телефона. Он вообще не помнил, где оставил его с вечера. Но тот нашелся на кухонной тумбе, лежал там и никого не трогал. Один из углов опасно нависал над краем. Похоже кто-то упорно дозванивался ему, и телефон на вибрации дополз до куда смог.