«А давай сейчас как выскочим?!»
«Нет, — тут же пресёк Коннор, отметив эмоциональность конструкции. — Ты хочешь их напугать. Пугать нельзя».
Но было уже поздно. Прошлое свое ограничение двигательной активности Коннор снял, и сейчас выяснилось, что система-хост учла предыдущую ошибку и, перед тем как предлагать план действий, заблаговременно перехватила управление. Медведь грациозно и бесшумно выскочил из своего неосвещённого убежища и оказался метрах в двух перед юными снайперами, обсуждавшими подвиги меткости.
— Всем оставаться на своих местах! — произнёс Медвежонок своим натуральным голосом, сбросив конноровские настройки. — Это полицейская операция! Вы задерживаетесь по подозрению в причинении ущерба муниципальной собственности!
Ребятня кинулась в россыпную. На месте остались только два YK и один самый мелкий из человеческих детей, оказавшийся восьмилетней девочкой, Эбигейл Питерсон. Оба замерших и мерцавших красными диодами YK тоже были Питерсонами, а вот старшее «ответственное лицо» Николас слинял, бросив младших.
— Так-так… ну, и что мне с вами делать? — риторически произнёс Коннор, как только ему уступили контроль.
За выходку Медвежонка ему теперь и самому было ужасно стыдно. Он-то планировал всё совсем не так.
— Дядя Коннор? — уточнил YK Эшли.
Он первым узнал идентификатор RK800 Коннора.
— Что дядя Коннор?! — проворчал Коннор-медведь. — Пойдёмте-ка, отведу вас домой. Даже не знаю, как обрадовать ваших родителей тем, что вы настреляли на кругленькую сумму, включающую в себя компенсацию стоимости разбитых ламп, стоимость работ по замене и, собственно, штраф за порчу городского оборудования общего пользования.
Один из YK шепнул девочке: «Не бойся, это не настоящий медведь — это дядя Коннор, он не страшный».
«Вот же поганки мелкие!» — возмутился Коннор, но уже мысленно.
— Не страшный, но очень сердитый! — ответил Коннор.
На самом деле этих Питерсенов, в смысле взрослых, было даже немного жаль. Они одни из немногих, кто после ноябрьских событий тридцать восьмого вернулись в город почти сразу и взяли в семью двух брошенных YK, а позже ещё малышей-близнецов из приюта. Так у них социальная служба может потребовать возвращения детей обратно.
— Вы вообще, когда лампы били, о чём думали?! — спросил раздражённо Коннор, добавив в голос праведного возмущения.
Все трое потупились, а девчушка кажется вообще уменьшилась раза в полтора.
Коннор-медведь говорил достаточно громко. Так что, если остальные вольные стрелки не успели удрать за реку в Канаду, то должны были его хорошо слышать.
— Не, ну я ещё могу понять этих малышей, но… — он прибавил громкость своего голоса, — …вам, Николас Питерсон, должно быть очень стыдно. И вы очень подвели своих родителей, которым и без того не легко.
Наконец, пятеро сбежавших появились в поле зрения.
— Ну, и что с вами такими делать? — произнёс Коннор. — Вам что, банок и коробок мало? И чем вас не устраивает пострелять в конце улицы?
— Что теперь будет? — спросил Николас. — Родителей накажут да?
— А ты как думаешь?
Парень явно только сейчас осознал всю серьёзность ситуации и смотреть на него было жалко.
— Вот что, — сделав паузу, сказал Коннор. — Есть один альтернативный вариант. Сейчас вы идёте домой, а завтра после школьных занятий отправитесь в городской подростковый волонтёрский центр и отработаете там ровно четыре месяца.
— А почему четыре? — спросила Эби.
— Потому что средняя ставка работника городской коммунальной службы за три часа работы, а вам по возрасту больше не полагается, умноженная на тридцать дней, как раз компенсируют нанесённый вами ущерб. Можете отказаться, но тогда будет плохой сценарий, — добавил он в конце.
— А вы точно про это не расскажите?
— В случае принятия моего предложения — не расскажу, — ответил Коннор. — И более того, удалю все материалы связанные с этим делом, потому что оно пока неофициальное. Так мы договорились?
— Да! — хором ответили Николас и ещё двое его приятелей-соседей.
— Ну и замечательно, — резюмировал Коннор. — Хорошего вечера, юные граждане, — и он покосолапил к своему дому.
Вечер у Коннорсов прошёл почти также как и прошлый, за тем исключением, что сегодня у них в гостях был Хэнк. И понятно почему именно сегодня: он переживал за Келли. Она весь вечер пыталась убедить его, что с ней всё в порядке, и новый регулятор отлично подошел и работает. Хэнк же высматривал, вдруг что-то всё-таки не в порядке, а его традиционно успокаивают, но так ничего и не высмотрел.
До прихода Коннора Майор Пэйн торчала на коленях у человека и пела ему свои кошачьи песни о том, что жить хорошо и жизнь хороша, но как только Хэнк пытался её погладить, пружинисто била лапой по руке. Она хоть и не выпускала когтей, но наглядно показывала, что это её дом и её правила, и нечего тут руки распускать.