— Вот как? Я думал, что не могу находиться в таком корпусе, но как оказалось, не такой он и неудобный. Живое приспосабливается к тем условиям, в которых вынуждено находиться.
Доктор Розен согласно кивнул:
— Лошадь или другое копытное было бы значительно менее удобно. Здесь хоть и лапки, но вполне функциональные.
Коннор оценил попытку рассеять его тревожность и поддержать, и немного улыбнулся, не показывая зубов. Медвежьи улыбки выглядели странно, даже скорее устрашающе, но к богатой и содержательной медвежьей мимике все окружающие уже привыкли, даже доктор Розен, который то и имел дело с Коннором-медведем всего несколько раз.
— Думаю, я готов приступить, — и разрешил своему соседу по корпусу запустить программу переноса.
Если он и считал, что это окажется обычным процессом, то глубоко ошибался. Видеть как точная копия личности и по сути твоей же цифровой души создается на другом носителе было одновременно и захватывающе и жутко. Медвежонок скопировал себя очень быстро и нисколько не задерживался в принятии разрешений, требующихся программе для выполнения своих функций. Он был полностью открыт и готов отправиться в мир в ином виде, получить больше свободы и стать кем-то другим. Первая версия бесследно, но не мгновенно исчезла из системы и с жёсткого диска, когда автоматически отработала команду на удаление исходной информации на носителе. Настала очередь Коннора повторить его судьбу. Он уже видел, как детский корпус пробуждается и готовится стать частью этой жизни. Программа запустилась и приступила к копированию, файл за файлом, с ужасающей скоростью приближая неизвестное неизбежное. Только почему-то по внутреннему визуальному каналу у Коннора побежали не прогнозируемые события счастливого возвращения к прежней жизни, а его дом и его пудель, который не узнал в огромном черном медведе своего хозяина. Да и как ему было узнать его? А ведь и новый, «родной» корпус он так же не признает за старого друга, и ведь, в отличие от всех остальных, мнящих себя самыми разумными существами, будет по-своему прав. Коннор почувствовал самый настоящий ужас. Такой же как тот, что сковал его, когда он умирал и боролся за свое существование. В поспешности Коннор попытался отменить процесс, но было поздно, и, как того требовал стандартный протокол, новый он, Коннор, RK800, когда-то самая передовая модель Киберлайф, записал свою личность на чистом носителе. Как только копирование системы завершилось, и он начал пробуждаться, включился протокол к форматированию и очистке жёсткого диска. То есть удалению самого себя. Снова. Нет! Он уже через это проходил. Ни за что! Минутный обратный отсчёт начался…
Медведь на столе взревел так, что у людей заложило уши, и рывком метнулся вниз на пол. Вырвал кабель из затылочного порта, повредив тот, и опрокинул тележки с инструментами, стоящие поблизости. Скин на нем пошел волнами черной густой шерсти и растворился с голубыми искрами, корпус, сейчас как никогда напоминавший человеческий, встал на задние лапы в последнем импульсе и с грохотом центнера пластика и металла осел на пол, а собственная система лихорадочно отменяла отрабатывание протоколов зачистки системы. Повреждённый порт посылал назойливые импульсы с отчётом о степени и серьёзности поломки, но это ерунда по сравнению с тем, что он всё ещё в корпусе медведе и отсчёт до стирания прекратился. Система тут же запустила проверку файлов на сохранность и целостность и корректность копирования. Очевидно, это происходило и в другой его системе на андроидном носителе.
Доктор Розен и ассистент-техник с округлёнными глазами смотрели за тем, что происходит за прозрачным экраном в чистой комнате, и соображали, как им на это реагировать.
— Мистер Коннорс, с вами всё в порядке? — послышался, наконец, из динамика голос Розена.
— Да, — ответил гуманоидный корпус RK800.
— Нет! — одновременно с ним ответил сидящий на полу медведь, и оба они уставились друг на друга.
Ассистент, контролировавший процесс внутри помещения и в панике отпрыгнувший от взбесившегося медведя под защиту гуманоидного корпуса, удивительно быстро пришёл в себя и, сориентировавшись, распорядился выдать ему устный отчёт о состоянии систем. Обычно самодиагностика снижает уровень стресса — так и случилось. Оба пациента, углубившись в себя, успокоились, особенно медведь. И через четверть минуты оба корпуса сперва гуманоидный, а затем и медвежий сообщили запрошенные данные.
Оказалось, что у нового Коннора-гуманоида недостает части файлов памяти в том числе о недавних расследованиях. Ссылки на них имелись, а информация о том, что конкретно было — отсутствовала. Медведь же сообщил о механическом повреждении порта и стопроцентной сохранности памяти.