— Ты серьёзно? — голос принимающей и питающей меня стороны вдруг просел, — Ты про того самого? Про товарища Севостьянова? — подавшись вперёд и перейдя на трагический шепот, недоверчиво устремил он на меня неверящий взгляд.
— Про того самого! — не забывая подъедать из поданной мне тарелки что-то мясное и запеченное с овощами, заверил я Копылова, — Полномочного представителя ЦК и действующего генерал-полковника Комитета! Про Севостьянова Григория Трофимовича.
Поскольку никаких запретов и приказов на сохранение своего инкогнито дед Григорий мне не озвучивал, скрывать его регалий я не стал. Тем более, что его фамилию Копылов и без меня уже знал. Хотя я сильно сомневаюсь, что она была на слуху у широких партийных масс. Допущенных к такой информации, я уверен, было не больше чем пальцев у среднестатистического мужчины. С учетом двадцать первого.
После моих слов Сергей Степанович на месте усидеть не смог. Он вскочил с табурета и начал нервно маршировать по кухне. От окна до угловой мойки, расположенной у стены напротив, потом обратно и снова до мойки. Наблюдать за партийным тигром, взволнованно мечущимся по клетке, мне было неинтересно и я сосредоточился на еде. С надеждой уповая на то, что своего кулинарного мастерства моя будущая тёща от Натальи не скрывает.
— Если это возможно, я тебя прошу, расскажи, как строился разговор? — возбуждённый партиец нетерпеливо навис надо мной, — Сергей, ты же понимаешь, надеюсь, что я не из бабьего любопытства этим интересуюсь⁈ Это очень важно! Для понимания текущих процессов!
Товарища Копылова мне приходилось наблюдать в самых разных ситуациях. В том числе и в крайне неблагоприятных для него. Но настолько заискивающим я его видел впервые. Только ради этого уже стоило суетиться и лезть в глаза деду Григорию. Поскольку было отчетливо видно, насколько значимой Копылов считает оказанную ему услугу. Мной оказанную.
— Не выстраивал я никакого хитрого разговора. Просто сказал ему, что вы порядочный человек! — отхлебнул я из большой керамической чашки что-то клюквенно-кислое, — Еще напуржил, что вы мой будущий тесть и, что имею свой личный интерес в вашем карьерном благополучии!
Допивая красное питьё, я задрал голову, вытряхивая ягоды в рот. Во время этого увлекательного занятия невольно встретившись с глазами Копылова. Ничего, кроме напряженного недоверия я в его взгляде не увидел. И кроме нервной испарины на его лбу. Сначала я удивился такой реакции, но почти сразу же понял её причины. Сергей Степанович мне попросту не поверил. Слишком уж непритязательную схему достижения его партийного счастья я ему сейчас представил. Не привык он к таким коротким и примитивным ходам в решении судьбоносных вопросов. Судьбоносных, в самом прямом смысле этого слова. Потому что секунду назад я ему сообщил о выстроенной для него личной связи с космосом. Да и кто я такой, чтобы такими простецкими аргументами мотивировать и убеждать руководящих небожителей из Центрального Комитета⁈
— Не нужно на меня так смотреть! — неодобрительно покачал я головой, — Говорю вам так, как оно было на самом деле! И, как мне показалось, Григорий Трофимович меня услышал и понял! — я сожалением поставил пустую посудину на стол.
— Основания так думать? — сразу же, как щелчок кнута, последовал резкий вопрос, — Почему ты решил, что он тебя понял? — как клещ вцепился Копылов, продолжая нависать надо мной, — Ты же не из пустоты взял это ощущение? Да говори ты уже, не тяни!
Я почти физически чувствовал, что у наташкиного отца проклёвывается росток надежды на то, что всё, что сейчас происходит на его кухне, это не сон. И, что сидящий перед ним сытый и нахальный юноша его не разводит на фу-фу. Как дефективного подростка из интерната для умственно отсталых. Что полоса тревог и опасений закончилась и наступила та, которая прозывается взлётной.
— Основания, это уточняющие вопросы товарища Севостьянова. И высказанная им надежда, что вы, Сергей Степанович, не являетесь полным мудаком! Вы уж извините, но это не моя формулировка и вы сами просили подробностей! — с доброжелательным спокойствием глядя в напряженное лицо Копылова, сочувственно пояснил я.
— Какие уточняющие вопросы? — даже бровью не повёл на «мудака» завотделом ГК КПСС, — Не тяни, Сергей, говори!
— Вопросы самые несложные. Про ваши неприязненные отношения с Матыциным прежде всего! — снова не стал я интриговать и играть в недосказанности, — Не верит он в них! В эти ваши неприязненные отношения. Говорит, что у вас с Матыцыным слишком разные весовые категории. Не верит, что вы, Сергей Степанович, могли себе позволить с ним враждовать! Так что вы обязательно подумайте, как будете доказывать обратное, когда вас спросят! А он вас обязательно спросит, в этом я уверен!