Впрочем, мобильников пока еще у них и у самих нет. Ну, зато мы сейчас зерно из Канады и от проклятых пиндосов завозим. Одними-то лозунгами сыт не будешь, а чтобы ударными темпами строить коммунизм, жрать всё же что-то надо. И желательно, чтобы жрать каждый день. Опять же, ракеты и балет. Таки да, есть, чем гордиться.
Блин, а ведь от этих послезнаний мне гораздо больше горя, чем просто от моего большого ума! Всё же прав Дергачев, надо как-то соорганизоваться и уже научиться держать себя в руках. Ибо недюжинный лейтенантский умище в совокупности со знаниями из прошлой жизни, нет-нет, да и ввергают меня в нехорошие мысли. И дают повод задуматься. Провоцируя на разные лирические отступления. Тоже нехорошие. И это меня совсем не радует. Скорее наоборот, это меня расстраивает. А на фига тогда мне оно надо, это умственное и, не побоюсь этого слова, душевное расстройство? Собственные нервы, они по любому завсегда дороже и без особой нужды расчесывать их не след. Не понаслышке знающему, каким оно будет это гнусное продолжение неудачного ленинского эксперимента над людями, мне всё же придётся со всем этим как-то смириться и соседствовать. Оно понятно, что будет тошно и противно. Но и продлевать агонию ленинизьма я уж точно не буду! Идеальное средство от зубной боли — это зубной кабинет. Уж лучше ужасный конец неудавшейся троцкистско-бланковской авантюры, чем тот же ужас, но только без конца. А это означает, что придётся мне, стиснув зубы и беззвучно матерясь сквозь них, тянуть лямку до несбыточно светлых времён. Когда наступит неминуемая и оглушительная победа наших до боли родных и скрепоносных ОГПУ-НКВД-ВЧК. Победа над проклятым империализмом, над злобными пиндосами, а также над презренной гейропой. А заодно и над всем остальным по-свински неблагодарным миром. За сто двадцать лет так и не выразившим нам своей признательности должным образом. За предостерегающую и наглядную демонстрацию совкового садо-мазо. Это ведь благодаря нам они, твари зажравшиеся, абсолютно точно знают, как не надо жить, чтобы жить как люди.
— Эй! Ты меня слышишь? — пробился в моё сознание окрик цековского покровителя, — Я вижу, ты и в самом деле замотался. Хочешь, я тебя на пару недель в хороший пансионат определю? Отъешься, отоспишься, а заодно и нервы в порядок приведёшь?
Кроме сочувствия, в глазах деда я ничего не заметил. Знал бы он, какие мысли меня только что одолевали, он бы мне, не медля, другой пансионат организовал. Тоже с трёхразовым питанием, но уже более диетическим.
— Спасибо, товарищ генерал! Я бы и рад, но у меня сроки по делам горят, а скинуть эти дела с уже съеденными сроками на коллег, было бы большим свинством с моей стороны! Но я вам очень благодарен, спасибо! — от души повторил я, удивляясь проявленной ко мне человечности.
Может, это тоже характерная деталь этой эпохи и забота о человеке здесь не пустой звук?
— Ну как знаешь! — не стал настаивать Севостьянов, — Да, ведь ты мне так и не ответил, лейтенант, насчет Эльвиры! Она скоро родит и родит, насколько мне известно, от тебя. А ты тут за какого-то тестя хлопочешь. Ты же хлопочешь? Поясни мне, пожалуйста, как это понимать?
Я задумался, не торопясь с ответом. Меня уже начало напрягать педалирование дедом этой темы. Какое ему дело до моих отношений с Эльвирой? Сам, что ли, свои стариковские слюни на неё пускает? Седина в бороду, а бес в ребро?
— Да ты не хмурься и зубами на меня не скрипи! — глухо пробурчал дед.
По всей вероятности, этот старый лис всё, что за несколько секунд промелькнуло у меня в уме, безошибочно срисовал с моих глаз. Мне бы такие способности!
— Эльвира для меня не чужая, она мне, как дочь. Сам-то я уже восьмой год один живу. Родная дочка с внучками и мужем погибли. А жена еще раньше померла. Только работой и спасаюсь. Слава богу, наверху меня ценят и в отставку пока не гонят. Сдохну я на пенсии, Серёжа. Знаю точно! В первый же год отнесут и закопают.
У меня камень свалился с души. Еще одной гнилой проблемы в мою жизнь не добавилось. При моих способность их наживать, это уже хорошо. Но глаза Севостьянова по-прежнему источали вопрос и я пустился в осторожные объяснения.
— Не хочет Эльвира за меня замуж! — неохотно начал я пускать деда в свою интимную жизнь, — Звал, но она отказала. Говорит, что слишком большая разница в возрасте. А Наталью, которая дочь Сергея Степановича Копылова, она с рождения знает. И вроде бы не против наших с ней отношений. Эля с её матерью дружит. Уж как-то так получилось, я сам недавно узнал! — я неопределённо пошевелил плечами, показывая, что и сам такому кунштюку не шибко рад.