Тем временем я достал из шкафа облепленный печатями свёрток с вещдоками. Тот самый, который мне был вручен Данилиным вместе с материалами уголовного дела.
Не мудрствуя лукаво, я разорвал упаковочную бумагу и вывалил на стол предметы дамского туалета. Здесь было всё. Начиная от обычных лифчиков и трусов с зимним начесом, и заканчивая герметичными до абсолютной непродуваемости гамашами.
Из всех присутствующих, несмотря на интимную специфичность шмоток, не смутился никто. Даже не искушенный в дамском исподнем Гриненко.
— Передопрашивать их будете? — скучным голосом проявил интерес старший бэх Антонов. — Наш следак их вроде бы нормально допросил.
— Передопрошу! Если понадобится, то обязательно передопрошу! — не стал отвергать я предположение кировчанина, — Но пока что у меня на них другие планы. Вы мне, главное, обеспечьте их явку на завтра, а там уже разберёмся, что с ними делать! Чтобы все пять штук завтра у меня были, понятно⁈
Извещать кировских «колбасников» о запланированном на завтра обыске я не стал умышленно. Вероятность того, что они могут предупредить главшпана цыганского табора, я не исключал.
Далее задерживать я никого не стал. Отпустил всех кировских, включая и товароведа Барабанову, которую мне еще предстоит официально и с соблюдением всех норм УПК РСФСР оформить. Как привлеченного к расследованию специалиста. Вернее, как эксперта. Этим я и занялся, когда все посторонние покинули кабинет. Подняв со стола новые погоны, сунул их назад в карман. Человек я не суеверный, но завтра надо будет выйти в люди уже с новыми эполетами.
— А мне что делать? — проявился Гриненко, который для меня посторонним давно уже не был, — Серёг, может, я пока своими делами займусь? Мне еще по «секретке» отписаться надо, да и кое-какие бумажки исполнить бы? Сам понимаешь, с меня Тютюнник за всё спросит! — без особой надежды на моё понимание, заканючил друг.
— Ладно, на сегодня ты свободен, я сам домой доберусь! — не стал я отягощать соратника без особой на то нужды, — Завтра в семь тридцать заедешь и мы на тюрьму сразу двинем! И да, ты смотри, патроны не забудь! А еще клея резинового пузырёк найди обязательно! Обувной или БФ, там разница небольшая. Можно еще в аптеке купить, там для мелких порезов медицинский клей продают! — подсказал я оперу, не будучи, впрочем, до конца уверенным, что в это время в аптеках торгуют подобным девайсом.
Обрадовавшийся нежданной свободе старлей подскочил со стула и протянул для прощания руку.
— Ты смотри, про клей не забудь! — еще раз напомнил я, — Обязательно сегодня этим озаботься, он мне завтра с утра нужен будет! Он в «Спорттоварах» еще может быть. Для ремонта велосипедных камер.
Клятвенно пообещав быть завтра вовремя и во всеоружии, Гриненко торопливо сквозанул из кабинета на волю. Видимо опасаясь, что я передумаю или нагружу его дополнительными заданиями.
Я уже почти закончил с бумажками, когда зазвонил телефонный аппарат внутренней связи.
— Сергей Егорович, зайдите к начальнику! — услышал я из трубки голос секретарши Дергачева.
Раньше она меня по имени-отчеству не называла, как-то само собой промелькнуло в голове. Ответив, что через пять минут буду, я положил трубку и сосредоточился на недоделанных бумажках.
— Проходите, Сергей Егорович! — секретарша начальника РОВД лучилась приветливостью и дружелюбием, — Василий Петрович вас ждёт!
Рядом с ней в приёмной находилась начальница паспортного отделения. Та разглядывала меня с видом юной натуралистки, впервые и воочию узревшей живую краснозадую макаку.
Улыбнувшись сразу обеим дамам, я потянул первую дверь тамбура на себя.
— Разрешите, товарищ полковник? — шагнул я в кабинет.
— Заходи, Сергей, заходи! — пророкотал мне навстречу начальник Октябрьского РОВД, — Видал, капитан, какие орлы у нас служат! — обращаясь к присутствующему в кабинете зам по опер, подполковник привстал из-за стола. — Ты, Виталий, сколько уже служишь, а всё еще капитан! — весело подковырнул подпол Захарченко, — А Корнеев в милиции всего ничего, но уже старший лейтенант! Смотри, Виталий, обгонит он тебя, вот, ей богу, обгонит!
Наш главный райотдельский опер тоже встал со стула и шагнул мне навстречу.
— Здорово, Сергей! Поздравляю! С орденом поздравляю и с внеочередной звездой! — протянул он мне руку.
Я, хоть и мельком, но внимательно глянул в глаза капитана и к великой своей радости ничего там, кроме усталого добродушия не увидел. Честно говоря, от Захарченко я ожидал чего-то такого, что напомнило бы о зависти и ревности. Но нет, к счастью, такого не случилось.