Она мошенничала со ссудами на колледж. Возможно, это самое лучшее оружие, оказавшееся у него в руках. Феррис тогда помогал ей в этом и прислал письмо по электронной почте с подтверждением, что все сделано. Еще она смошенничала в юридическом колледже, приписав себе куда больше часов работы в кампусе, чем было на самом деле. Она похвасталась перед ним и этим, по электронной почте. В этом-то и была единственная настоящая проблема Гретхен. Она слишком сильно верила в приличное поведение Ферриса. Кроме того, она лгала на собеседовании в Министерстве юстиции, насчет опыта употребления наркотиков. Это Феррис тоже мог доказать, поскольку она написала ему, прося совета, когда устраивалась на работу. Тогда он в шутку ответил, что надо сказать с честными глазами, что ты никогда не употребляла наркотиков. Она солгала, и это сработало. Когда все было позади, она расчувствовалась и написала Феррису плаксивое письмо с благодарностями. ФБР с наслаждением запустит зубы в это.
И наконец, налоги. В год, предшествовавший свадьбе, когда она в последний раз заполняла отдельную налоговую декларацию, та оказалась неожиданно объемной. Гретхен никак не могла подбить расходную часть декларации и принялась собирать все счета за ланчи и ужины, выставляя это как бизнес-встречи и развлечения. Она даже включила сюда их поездку на Виргинские острова на Рождество. У Ферриса остались все копии чеков. Гретхен ошиблась в нем. У него с самого начала имелось оружие против нее.
Мать Ферриса видела, насколько он занят возней со старыми документами, и не беспокоила его, пока он не закончил свои дела. Это случилось далеко за полночь. Но она все равно отвела его вниз, на кухню, и сделала ему чаю. Начинался декабрь, долина Шенандоа была покрыта опавшими листьями, зимние ветра стучались в стекла ее огромного и пустого дома.
— Приходил человек из ФБР, — сказала она. — По крайней мере, он так представился. Показал мне какое-то удостоверение.
— Ого! И чего он хотел?
— Сказал, что они проверяют твой допуск по секретности, спрашивал, нет ли у нас каких-нибудь старых семейных документов. Записей, писем, чего-то такого. Насчет семьи твоего отца.
— Неслабо. И странно. Ты ему что-нибудь дала?
— Пару бумажек, чтобы он снял копии. Особо и давать-то нечего. Разрешила ему с час поискать по дому. Они уже так делали, когда ты только пошел на работу в Управление. И когда там работал твой отец, много раз. Так что я не слишком беспокоилась.
— Он нашел что-нибудь, что ему не понравилось?
— Нет. Когда он уходил, он выглядел довольным. Сказал, что все в порядке и не о чем беспокоиться. Допуск будет продлен.
Феррис пожал плечами. Наверное, Хофман послал сотрудника, когда он присоединился к обитателям Минсмит-парка. Без разницы. У него нет секретов. И сейчас у него есть другие поводы для беспокойства, посерьезнее. Пожелав матери спокойной ночи, Феррис лег поспать на пару часов, перед обратной дорогой в город.
Он сделал две копии записей. Первый комплект он оставил адвокату, а второй взял с собой, поехав к Гретхен. Когда она открыла ему дверь, у нее был побитый вид. Судя по темным кругам под глазами, этой ночью она спала не слишком-то много. Она поняла, что у него есть способ надавить на нее. Но она в жизни не могла бы подумать, что он сможет сделать это.
Феррис аккуратно, один за одним, выложил на стол документы. Разъяснил содержание каждого из них, на случай, если она что забыла. Но было очевидно, что она не забыла ничего. Он объяснил, что копии каждого из этих документов находятся у его адвоката, которому дано указание доставить их в отдел служебного соответствия в Министерстве юстиции завтра в десять утра, если от Ферриса не поступит иных указаний. Представив ей все эти доказательства, Феррис ждал, что она начнет обороняться, заявлять, что все это ложь, обвинять его в вероломстве за то, что он хранил все эти документы все то время, что они жили вместе. Может, даже расплачется. Но она молчала, лишь иногда качая головой. Когда он закончил свой рассказ, она посмотрела ему в глаза.
— Я тебя любила, — сказала она. — Но это кончено. Я не могу любить тебя после всего этого. Уходи. Мне надо подумать.
Она пошла в спальню и закрыла за собой дверь. Феррис собрал бумаги и вышел из квартиры.
На следующий день рано утром в отдел главного инспектора позвонил адвокат. Он сказал, что представляет интересы Гретхен Феррис, и объяснил, что миссис Феррис получила дополнительную информацию относительно своего мужа. Она не готова свидетельствовать против него и отзывает свое заявление насчет нарушения им, в качестве сотрудника ЦРУ, федеральных законов и актов. Затем адвокат позвонил Шихэну и изложил ему то же самое. Также он сообщил, что миссис Феррис поручила ему передать, что она согласна на развод.