Две женщины в строгих темно – серых комбинезонах двигались по бесконечным коридорам, чьи стальные стены искажали их фигуры, словно кривые зеркала; поднимались на комфортабельных скоростных лифтах, которые прошивали пространство в сто этажей за несколько секунд; и снова переходили по безликим холлам из тамбура в тамбур, а невидимые силовые створки раздвигались перед ними, открывая проходы по бесконечному лабиринту.
У Амаи гудели ноги, и, войдя в просторный зал, она ничего более не хотела, кроме как присесть. Зал был оформлен под старину и отделан светлым пластиком, имитирующим мрамор. Девушка вошла и поклонилась. Она старалась не горбить спину перед широкой кафедрой, и держать голову прямо, но не сразу смогла поднять взгляд. Амая ощущала невидимые камеры, которые снимали каждую секунду её жизни, тысячами глаз впивались в тело. Они видели её насквозь, эти глаза: в буквальном смысле, так как были среди них и производящие рентген-съемку. Странно, думала Амая, как же она раньше не замечала эти механические взгляды и путы, которыми сковали каждый её шаг?
А за кафедрой сидели они, и они смотрели на неё, как на некое насекомое. Амае не предложили присесть, не дали воды, хотя у каждого на столе находился портативный водный куб. Она стояла перед ними более двух часов, а они всё говорили и говорили о том, какая она падшая женщина, и насколько не достойна занимать должность главного настройщика министерских нейросетей.
– Какой позор! И подобная… дама работает в Министерстве Семьи! – выступал лысый сухонький человечек, в комбинезоне с эмблемой младшего заместителя президента.
– Безусловно, падшую девицу нельзя допускать до работы с просветительской документацией. – вторила ему грузная женщина справа.
Кажется Амая помнила её – председателя правления департамента по дошкольному и школьному образованию.
– Немедленно отстранить от работы, – озвучили решение слева.
– И на доску позора…
– На доску – обязательно, но это не отменяет того факта, что вся её прежняя работа нуждается в перепроверке.
– Кто займётся?
– Можно поручить…
– А девушку куда?
– На соц – обеспечение может быть…
– Нет, нет, Единая Церковь не одобряет безработных, необходимо найти ей место.
– Убирать двор – подходящее занятие для подобной…мадмуазель.
– Да, слышал, как раз освободилась должность. Верно я говорю, господин Андрик?
– И я слышала, были похороны?
– Все верно. Какой-то уборщик на той неделе преставился.
– Хм…скорбим. Но всё к лучшему – вот и нашли замену.
– Заодно займёт его ячейку.
– Да, четыре квадрата – вполне достойное жилье.
Девушка стояла и слушала, как совершенно обыденным тоном они обсуждают её рухнувшую жизнь. Ей так и не дали слова. Но, как оказалось, и это было не всё.
– Есть ещё кое что…
– Что вы имеете…
– Согласен, нужно проверить…
Амая не сразу поняла, что они собираются делать, пока её не привели в медицинское крыло. В помещение вкатили огромную машину человекоподобного образа. Девушку заставили подойти к роботу, и тот заключил её в тиски. Белой полосой пробежал по телу с ног до головы молекулярный сканер, и машина разжала свои жуткие объятия.
– Яйцеклетка оплодотворена, срок 8 часов, – механическим голосом сообщил робот – медик.
Девушка зажала рот рукой.
"Ребенок? Внутри меня?"
– Госпожа Сато, с вами все в порядке? – спросил инженер – медик, подхватывая под локоть пошатнувшуюся пациентку.
Амая вернула себе равновесие, и мужчина тут же отпустил её, словно обжёгся.
– Да, да, все хорошо, – Амая внезапно осознала, что улыбается. – У меня будет ребёнок.
Опасно? Ничего страшного, она рискнёт. Девушка беспардонно и радостно смотрела прямо на мед – работника, а тот, нахмурившись, глядел в стену.
– Пройдите со мной пожалуйста, – сказал медик и повёл её в соседнюю комнату. Там, всем составом, стояли они.
– Ну что? -спросила грузная женщина.
– Увы, ответ положительный, – ответил инженер. – Какие будут распоряжения?
– Начинайте процедуру.
– Какую процедуру? – удивилась девушка.
– Сколько займёт операция? – уточнил сухощавый мужчина.
– Не более десяти минут. Не беспокойтесь о последствиях, – добавил мед – работник, хотя его никто не спрашивал о них, – процедура абсолютно безопасна.
– Какая операция? Что вы хотите сделать?! – спрашивала Амая, но никто не обращал на неё внимания.
Она, забыв правила, заглядывала в глаза то одному из них, то другому, но они продолжали переговариваться между собой, не глядя и не отвечая.