– Я уже говорил тебе – они, эти твари, далеко не так просты. Она тыкала ножом в живое существо, просто из прихоти. Как я по-твоему должен реагировать?
– Но ты же сам говорил, что считаешь роботов живыми. Значит нельзя с ними жестоко…
– Не живыми. Не как мы. Они – псевдожизнь, извращение. Я живу с этой мерзостью, только для того, чтобы не лишиться работы.
– И зачем тебе столько животных? – решила Амая перевести тему. – Можно же завести киберпитомцев, от них грязи меньше…
Натан тяжело вздохнул и посмотрел на подругу разочарованным взглядом.
– Ты совсем не понимаешь разницы, между живым, тёплым, чувствующим существом и этим…жалким подобием из металла и биопластика?
И тогда Амая осознала, что им никогда не понять друг друга.
Потом они сидели за откидным столом, прямо на откидной спальной полке, и пили горячий глинтвейн, который сварила Аврора, но Амая не могла сделать и глотка. Она многое узнала о жене любовника. Как он объяснил Амае, барби – это некий бренд старинных детских кукол, давным -давно забытых, но в семье Натана сохранилось несколько дырявых и полысевших экземпляров. Аврора была из какой – то бракованной партии, а потому досталась мужчине по дешёвке, через знакомых.
Натан предложил уйти. Просто собрать вещи и свалить из РФР.
– Законом запрещено покидать территорию. И баллов нет…
– У меня есть друзья из низких – ну там контрабанда и так далее, – говорил он, предварительно обесточив Барби и всю электронику в доме. – Доберёмся до СПБ, сядем на корабль – ну наверно в трюм придётся, потерпишь? Нам главное добраться до пересадочного узла – дальше наши чипы всё равно недействительны. ФЗС плевать на наши законы. У меня там друзья, у них свой воздушный транспорт. Ну, а потом через друзей в обход материка, и на Урал.
Натан говорил о своей семье, которая живёт в Зоне – 3 вместе с другими нечипированными. Амая была удивлена тем, что в местах с повышенной радиацией ещё живут люди. Зона-3, или Уральские пустоши, как прежде называли эти места считались непригодными для жизни. Он говорил, что у него много братьев и сестёр, и что мать его рожала их всех сама, без помощи машин. Мужчина рассказывал о животных, которых держат в каждом доме, особенно сторожевых собак, которые предупреждают об облавах; рассказывал о том, что мужчины там живут с женщинами и женятся, как в старину. Что есть у них свои священники – старообрядцы, которые венчают влюблённых. чтобы тем жить не во грехе, и что невесты на свадьбах очень красивы – в белых платьях и в фате.
Амая не знала, что такое фата, но на всё согласилась. Ей не хотелось провести ни одного лишнего дня на земле, где закон оправдывает детоубийство. Натан посадил её в кар, а сам отправился улаживать дела. Никто из них не видел Аврору, глядящую им вслед. Вернувшись в ячейку, супруга взяла вакуумный пакет с зерном, и, разорвав его, высыпала весь на перепуганную птицу. А затем открыла клетку и подняла створку – канарейка с громким чириканьем вылетела прочь, чтобы больше не вернуться. С доброжелательной улыбкой Барби чистила пустую клетку. На часах было 17-00.
А затем черепаха повернула голову и уставилась на Аврору. Аврора уставилась на черепаху – глаза супруги были большими как плошки.
– Чем могу помочь?
Черепаха не отвечала.
– Я могу покормить вас.
Черепаха не отвечала – глаза её были пустыми и холодными, как и у всех рептилий. А потом животное стало двигаться – в сторону Авроры.
«Внимание, сбой! Нестандартное поведение объекта. Алгоритм действий неизвестен. Внимание, опасность!»
Теперь же Амая поспешно собирала вещи – с Натаном они условились встретиться на перекрёстке, недалеко от её ячейки – на окраине города было малолюдно.
Уже собранная, девушка направлялась к выходу, когда путь ей преградил Рафаэль.
– Дорогая, ты пропустила ужин.
– Я не голодна, – сказала Амая и сделала шаг в сторону.
Рафаэль последовал за ней.
– Рафи, дай мне пройти, – чётко произнесла девушка, думая, что муж просто не распознал команду.
– Дорогая, уже поздно, пора спать.
– Рафаэль. Отойди!
– Я приготовил чудесный романтический ужин. Прошу, отведай.
Амае стало жутко. "В них что-то есть" – вспомнила она слова Натана. " Они… живые… суперкалькуляторы… олигофрены…".
Девушка пристально всматривалась в лицо Рафаэля. Тот по прежнему улыбался, но глаза его распахнулись слишком широко, и верхняя часть лица была похожа на лицо испуганного ребёнка. Это мимическое несоответствие напугало девушку даже больше, чем действия мужа.
– Послушай, Рафи, – обратилась она к роботу, – я обо всем договорилась. Тебя не разберут и не утилизируют. Через неделю вернётся моя знакомая, Аннет. Помнишь Аннет? Она была у нас дома на мой день Рождения.