Фея − Анна. Жесткая и справедливая. Где-то сухая, немного надменная, так как она знает жизнь. Она − словно стихия, которая ради торжества справедливости может смести все вокруг, не подумав о тех, кто случайно возник на пути. Она редко снисходит до смертных и судит их высшим законом…
Дорабелла − Наташа. Капризный подросток, который страшится утратить все то, что имеет, поскольку у нее есть сестра. Сестра, которую бросили. Она требует, чтобы ее баловали, поскольку не может любить. Дорабелла боится душевных травм, она боится страдать. Лучше предупредить удар, первой унизить, обидеть и высмеять, прежде чем это сделает кто-то другой, выбрав жертвой ее саму.
Рома − принц Франсуа. Молодой человек, мнящий себя утонченной и неординарной натурой. Он видит себя романтичным героем баллады, живым персонажем легенды, которую станут рассказывать через века. На маскараде он занят не столько принцессами, сколько собой, своей любимой игрою в «печального рыцаря», который ищет не красоту, а «высокие чувства и понимание». Но вуаль сорвана, и игры кончены. «Беззаветно влюбленный» публично глумится над той, которую только что обещал защищать и любить до конца жизни. Он ненавидит Дорагли, посмевшую вызвать его интерес, так как она не похожа на идеал Франсуа. Дорабелла − всего лишь соломинка, за которую принц цепляется, чтобы «сохранить лицо» и не быть откровенно смешным.
Дорагли − Лариса. Грациозная, гордая и ранимая «белая лилия» группы, признанная красавица школы, знающая, что хороша и достойна внимания. Жизнь принцессы на Острове Фей не дала осознать, как она отличается от окружающих и «нарастить броню». Когда принц, говоривший о любви, в ужасе бежит прочь, а толпа начинает ее оскорблять и высмеивать, она не понимает, в чем дело. А как же слова о доверии, душевной близости и сердечном родстве? Разговоры о том, как ничтожна красота без тепла, понимания и сострадания? Шок слишком страшен, теперь Дорагли не верит красивым речам. Одиночество заставляет ее безоглядно последовать за Драконом в загадочный замок. Но теперь она боится любить, доверять и надеяться.
Крылатый Змей – Павел… Люба не знала, в чем дело, но его игра, восхищавшая всех с самых первых этюдов, вызывала в ней дикое отторжение. На сцене Пашка был безумно красив: сильный, но по-мужски грациозный зверь, излучавший опасность. Когда он протягивал руку Ларисе, зовя лететь в замок, а потом брал ее на руки, зрителям было действительно страшно. Крылатый Змей был на грани Добра и Зла. Даже в самый последний момент зрители сомневались, насколько он искренен. Девочки просто стонали, любуясь сценами Павла с Ларисой и Любкой-Колдуньей, а ей было горько и даже немного противно.
− Ты просто ревнуешь его! − с насмешкой говорили ей девочки.
Нет, Любка не ревновала, просто... Просто она не верила Пашке-Дракону! Крылатый Змей не любил. Вообще. Он был рядом с Дорагли, говорил ей красивые фразы, подбадривал, выручал. Был готов убить или даже погибнуть для нее, как написано в пьесе. Но в паре не было тепла, доверия, радости. Всего того, что дарила их дружба самой Любе. Зато было… Что?
-2-
Озарение пришло на премьере, в сцене, когда Колдунья вручает героям кинжал и озвучивает предлагаемый выбор: тот, кто рискнет убить спутника, вновь обретет свой прекрасный человеческий облик. Дорагли отступала, а Змей делал вид, что готов. Он брал кинжал и, выбрав момент, нападал на Колдунью. Великолепная сцена!
Пашка попросил друга, который занимался боевыми искусствами, выстроить им настоящую драку с эффектными трюками. Ираида Семеновна эту идею одобрила, но посоветовала взаимодействовать на расстоянии, не прикасаясь друг к другу. Бой вышел эффектным. Замотав длинный плащ-крылья, который мешал бороться, Павел нападал и откатывался по сцене, сбитый мощной «взрывною волной» от рук Любы. Атаки сменяли друг друга, заставляя демонстрировать кувырки, подсечки, вращения. Зал дружно ахал и замирал, а в финале, когда Змей хватал Колдунью и подносил кинжал к ее горлу, разражался бурной овацией.
Именно в этот момент Люба вдруг поняла, КОГО Пашка играет, что вкладывает в этот образ. Крылатый Змей был с Дорагли не потому, что любил ее и понимал. Все было куда циничнее! Змею нужна была девушка определенного склада и воспитания, чтобы с нею нормально общаться и… Спать! Но никто из нормальных принцесс не хотел быть женою чудовища. И он решил сойтись с той, кому некуда было идти.
Лицо Дорагли Крылатого Змея не волновало. Какая разница, что скрывает вуаль, если есть красивое тело? Да и характер у этой принцессы вполне подходящий: она не скандалит по пустякам, не качает права и не требует непонятно чего. И «налево» она не пойдет, так как вряд ли найдется соперник, который захочет ее добиваться. Как раз то, что нужно!