Экснер встал, одернул бордовую рубашку и вышел через темную арку на площадь.
Прищурил глаза на ярком солнце. Блестящий, как жук, «мерседес» грелся на солнце.
Экснер достал белую тряпку и протер раскаленную кожу сиденья. Сел за руль, включил мотор и медленно въехал во двор. Поднял верх и стекла. Отряхнул руки, но этого ему показалось мало. Он зашел в туалет и вымыл их. Поправил манжеты с блестящими запонками. Заложил руки за спину, вышел на площадь. Пересекая ее, он чувствовал спиной взгляд пана Карлика. И не ошибался.
В переулке, где царила прохлада, он умерил шаг.
Он шел не спеша и тихонько, слегка фальшивя, насвистывал. Мир был полон тепла и летних ароматов. Пахло влагой и скошенной травой. Был час, когда оживлялись насекомые и затихали птицы. Час легкого ветерка и седой дымки над горизонтом.
С далекого шоссе до мельницы долетал гул автомобилей. Слышался плеск воды, стекавшей с затвора.
На пруду Экснер увидел троих пловцов. Голова того, что был дальше всех, двигалась вдоль зарослей тростника, словно белый мяч, подталкиваемый водяным. Второй пловец сосредоточенно плыл кролем в сторону плотины. Медленно, но верно. Взмах — вдох. Взмах — вдох. Экснер заинтересовался пловцом в белой косынке. Девушка плыла неторопливо, движения почти не нарушали водную гладь. Девушка приближалась к его берегу, затем остановилась и повернулась на спину, показав солнцу купальник цвета кофе.
Потом она снова повернулась, собираясь плыть назад. Но вдруг замерла и секунду спустя решительно поплыла к тому берегу, над которым склонялись кроны старых каштанов.
Экснер усмехнулся и пошел медленнее, чтобы воображаемые линии их движения пересеклись. Точки пересечения он достиг первым. Присел на корточки и стал наблюдать за ней.
Девушка не смотрела на Экснера. Но к берегу подплыла в том месте, где был он, вылезла из воды и села на небольшой плоский камень. Развязав косынку, изящно встряхнула головой, чтобы волосы легли как следует.
— Гм, за те несколько месяцев, что мы не виделись, волосы у вас совсем отросли, и вам это идет…
— Я размышляю… — проговорила она, по-прежнему не глядя на него.
— …плывя к берегу, — подсказал он.
— Плывя к берегу, — повторила она, — я размышляю о том… — и замолчала.
Экснер ласково улыбнулся:
— Не ломайте себе голову, Лида. Я приехал в отпуск. В отпуск. И к бедняге Рамбоусеку не имею никакого отношения.
— В отпуск? Один?
— Один и в отпуск. Мне не везет.
— Рамбоусек был старикан что надо, — продолжала она. — Жаль его. Значит, вы в отпуске. И Рамбоусек вас не интересует. А в парк вы идете просто на прогулку.
— Совершенно верно. Так мне посоветовал пан Карлик в гостинице «Рыхта», где я остановился.
— Пан Карлик, разумеется, не знает, что в парк сейчас нельзя. Он временно закрыт. Там ищут преступников. Так что вы можете спокойно повернуть обратно. Вас туда не пустят. Пока не найдут убийцу, который где-то там скрывается. Но вы ведь и во время отпуска носите с собой служебное удостоверение.
— Не ношу. У меня нет карманов.
— Ну, тогда забудьте о прогулке по парку. Хотя… Можно перелезть через ограду… Вы и впрямь мечтаете пройтись по парку?
— Мне говорили, что английский парк в Опольне — один из красивейших на континенте. И коли уж я здесь, то просто не могу не полюбоваться им.
— Тогда остается одно: махнуть через ограду.
— Слишком она высока. А в Мезиборжи, кстати, есть совсем неплохой бассейн.
— Я езжу к Эриху. — Лида показала пальцем на человека, плывшего кролем. — Летом он работает в запаснике замка. Утром приезжаю, а вечером еду домой.
— Автобусом?
— На велосипеде.
— Не ездите.
— Почему?
— Дороги небезопасны.
— Я привидений не боюсь.
— Вы вообще никого не боитесь, — сказал он убежденно. — Что ж, придется мне ужинать одному. Видать, судьба такая. Где здесь вкусно кормят?
— В «Лесовне». Не очень вкусно, но там красиво и тихо.
— Где это?
— На другом конце парка. В теплую погоду там можно посидеть под деревьями. А сегодня будет тепло. — Лида вновь спрятала волосы под косынку, затянула узел надо лбом. — Вы в самом деле в отпуске?
— Конечно. Рамбоусек — чистая случайность.
Девушка вошла в воду. Легла на спину и легко оттолкнулась от берега.
Краем глаза Экснер видел, что белый шар у кромки тростника уже некоторое время стоит на одном месте.
— Кто этот человек, вон там?
— Доктор Медек. Искусствовед.
— А-а.