Вера затягивалась жадно, нервно. Пепел на ее сигарете быстро нарастал, она то и дело стряхивала его.
— Когда вы в последний раз видели Арнольда Фидлера? — начал я, давая понять своим тоном, что в нами шутки плохи. И в самом деле, мой тон несколько умерил ее вызывающую дерзость. Ответила она уже более мирно:
— В прошлое воскресенье, вечером.
— Где?
— У нашего дома.
— При каких обстоятельствах?
— Что? — не сразу поняла она, — А, он привез меня домой на мотоцикле.
— Откуда?
— Отсюда.
— Вы провели здесь воскресенье?
Она кивнула.
— Когда вы сюда приехали?
— Вместе с Арнольдом.
— Я спрашиваю: когда? Пожалуйста, отвечайте точно. Вам, верно, и самой хочется узнать, в чем дело. Так?
— Я не знаю, в чем дело.
— Мы это выясним, если вы не станете выкручиваться. Ну?
Она поерзала.
— Мы пробыли здесь с субботы, — выговорила наконец. — Приехали на мотоцикле утром. А в десять вечера в воскресенье я уже была дома.
— Отвезя вас, Арнольд Фидлер уехал?
Она снова кивнула.
— Я еще дверь не успела отпереть, а его уже не было.
— Куда он поехал?
— Тоже домой, конечно!
— Это вы точно знаете?
— Господи, не знаю я, чего вы пристали! Я за ним не бегала. Может, зашел куда пива хлебнуть.
Ее показаний было достаточно, чтобы отказаться от мысли брать образцы почвы. Зря Карличек тащил сюда эти баночки. Теперь он спросил Веру, наклоняясь из-за ее спины:
— В субботу утром вы не работаете?
Она раздраженно бросила через плечо;
— Работаю, когда дождик. Я могу менять свои выходные. И вообще не ваша печаль.
Карличек невозмутимо продолжал:
— А вот у Арнольда условия на работе еще выгоднее. Он может устроить себе выходной в любой день — хотя бы для того, чтоб приспособиться к вам и съездить на дачу.
— Сказала ж я, это наше дело, — буркнула Вера.
Я счел уместным заговорить с ней чуть построже:
— Послушайте, девушка. Мы должны знать, какие у вас отношения с Арнольдом Фидлером. Сидите спокойно! И нечего ершиться. Чисто официальный вопрос. На этой неделе Арнольд Фидлер по каким-то причинам избегал встречаться с отцом, не ходил на работу и, как я вижу, не встречался с вами, одним словом, он скрылся так основательно, что никто о нем ничего не знает. Его отец серьезно встревожен. Вы знакомы с его отцом?
— Нет, — угрюмо ответила Вера. — Не интересуюсь.
— В течение этой недели не давал ли вам Арнольд Фидлер знать о себе? Письменно или по телефону? Ничего не передавал? Слыхали вы о нем что-нибудь?
— Ничего.
— Даже сегодня? Его видели два раза, но ему удалось скрыться. Нам необходимо поговорить с ним. Вы действительно не знаете, где его найти?
Она потушила окурок о край скамейки, что дало ей повод наклонить голову. Ответила не сразу:
— Тогда бы я не ждала его здесь.
— Давно вы с ним знакомы?
— С прошлого года. Познакомились на танцах.
— Ну, а теперь честно! Вы его любите?
— Ну, знаете! — вскипела она. — Что за вопросы! Тут хату ограбили, а я чтоб исповедалась, кого люблю! Оставьте меня в покое! Я тоже знаю, о чем имеют право спрашивать детективы, а о чем — нет!
Прямой ответ на мой вопрос был уже не нужен.
— Ладно, вернемся к вашему знакомству на танцах. На основании этого знакомства он и пригласил вас на дачу, так?
— Здорово догадались, — насмешливо бросила Вера.
— И как часто вы встречались? На это вы должны ответить!
— Должна так должна, никакого секрета тут нету. Пару раз в неделю он за мной заезжает, и вечером мы куда-нибудь ходим. А по четвергам вся компашка в кафе. Договариваемся провести здесь субботу и воскресенье. А когда и нет. У Арно не всегда есть время. Господи, ну что вам еще надо?
— Что же это за «компашка», которая собирается в кафе?
— Мальчишки и девчонки. Они сюда еще и до меня ездили.
— Знакомые Арнольда?
— Ясно.
Карличек пошатал спинку скамьи.
— Придется вам их назвать, — сказал он.
— Пожалуйста, — равнодушно согласилась Вера.
Выяснилось, что на этой неделе Арнольд не показывался. Даже «мальчишки» ничего о нем не знали.
— А вы не спрашивали его на работе за эти дни?
— Нет. У него что на работе, что дома — и духу нашего быть не должно, и звонить не велит. Тем более мне.
— Стыдится вас или что?
— Меня стыдиться нечего, — обиделась Вера.
— А остальных?
— В общем, тоже нет. Скорей наоборот. Кажется, он стыдится перед нами за своего папочку.