— Если мой малыш по-настоящему разойдется, — процедил Грисбюль, — он потягается с любой машиной, которая на класс выше его.
— Да, да, — задумчиво сказал Гроль, — пожалуй, вы правы. Еслиразойдется. Но вот прежде, чемразойдется…
Метцендорфер не вмешивался. Его удивляло, что комиссар нарочно злит своего сотрудника. Адвокат молча улыбался: любого автомобилиста разозлил бы подобный отзыв о его машине.
— Посмотрите на этот «мерседес»! — сказал комиссар Грисбюлю. — Он еще дай бог! Я глазам своим не поверил, взглянув на счетчик: машина отмахала уже семьдесят тысяч, а чешет как новенькая!
Этот жаргон был не к лицу комиссару.
Грисбюль ответил ударом ниже пояса:
— Тормоза отличные, — сказал он.
Метцендорфер почувствовал, как его кольнуло.
— Ну, у вас, надеюсь, тоже, Грисбюль? — успокоил адвоката Гроль.
Несколько минут спустя комиссар, ни к кому не обращаясь, бросил в пространство между сидевшими спереди:
— Если господин Метцендорфер приобретет «боргвард», он, я думаю, продаст свой «мерседес».
Ассистент и адвокат промолчали. Комиссар откашлялся, почесал лысину и обратился к Метцендорферу:
— Сколько, по-вашему, вы могли бы получить за подержанную машину?
— Восемьсот, — ответил адвокат сразу, — больше не выручишь, желающих продать старые машины сколько угодно!
Гроль вдруг оживился. Чуть приподнявшись, он хлопнул Грисбюля по плечу.
— Послушайте, Грисбюль! На вашем месте я бы не раздумывал! Восемьсот — это же пустяк за такую машину.
Ассистент медленно обернулся и, посмотрев Гролю в глаза, сказал:
— К сожалению, у меня нет, если выразиться точно, существенной части этого пустяка! — И так же медленно отвернулся.
Комиссар все-таки очень плохо разбирался в предмете. Ему пришлось подумать, прежде чем он спросил Грисбюля:
— А сколько выручили бы вы за своего малыша?
— Даже этой существенной части не выручил бы, — сказал он, — разве что покрыл бы расходы на покраску.
Гроль умолк. Он глядел в просвет между головами сидевших спереди, видел, как несется навстречу машине бетонная дорога, слышал, как гудит мотор, и о чем-то думал.
Потом он попросил адвоката:
— Дайте, пожалуйста, максимальную скорость!
Метцендорфер не ответил ему, но просьбу выполнил.
С тихой завистью смотрел Грисбюль, как стрелка спидометра подходит к 100, к 110, почти к 120. Метцендорфер улыбнулся и бросил быстрый взгляд на соседа. Ассистент грустно покачал головой. И эта машина обогнала бы его безнадежно. Но денег у него действительно не было!
Лицо Гроля приняло выражение, какое бывает у зрителей автогонок, следящих за ними с жадностью, восторгом и ужасом. Он даже облизывал губы. Но, поймав себя на этом, он сразу откинулся на сиденье, легонько постучал по плечу Метцендорфера и сказал:
— Довольно! Довольно! Большое спасибо! — И, повернувшись к Грисбюлю, спросил: — Ну как?
— Моя тоже сумеет! — ответил тот скупо.
— Несомненно, — проворчал Гроль, — но сумеет ли так, как эта?
— Нет, — с неудовольствием признал ассистент.
— Думаю, — вскользь сказал комиссар, глядя на пустующие поля, уныло плывшие за окном, — что господин Метцендорфер приобретет «боргвард изабеллу» и что я тогда ссужу вас деньгами. Вернете долг по частям, без особой спешки. Согласны?
Грисбюль рывком повернулся и уставился на комиссара.
— Вы это серьезно? — спросил он.
— А разве я когда-нибудь шутил? Вы помните такой случай? — спросил Гроль, глядя в окно.
— Пожалуй, нет, — признал ассистент.
Через некоторое время Метцендорфер сказал:
— Теперь, господин Гроль, вам следовало бы проинформировать меня подробнее. Через четверть часа мы будем в Мюнхене. Я встречусь с Брумерусом…
Гроль давно ждал этого вопроса и ответил на него, не задумываясь:
— Могу только сказать, что у меня есть одно подозрение. Если оно подтвердится, с Марана можно будет снять вину. Об этом-то подтверждении и идет сейчас речь. Я хочу узнать, не был ли Брумерус в день убийства на даче!
— Брумерус? — встрепенулся Грисбюль. — Но ведь его тогдашняя телеграмма…
— Он отправил ее на следующее утро, за это время он вполне мог добраться из Бернека в Штутгарт, — пояснил Гроль чуть ли не с жалостью.
— Но это же чистейший вздор! — вырвалось у Метцендорфера. Он вздрогнул и сказал: — Простите!
Грисбюль задумчиво глядел вперед. Он никак не находил ключа, который открыл бы ему ход мыслей Гроля. Поэтому он коротко сказал:
— Так что мы хотим установить в Мюнхене?
— Ах, установить! — спокойно ответил Гроль. — Это всегда звучит очень высокопарно, Грисбюль. Господин Метцендорфер всего-навсего купит себе «боргвард изабеллу», если она ему понравится и если господин Брумерус поможет ему купить ее со скидкой. А я, — я хотел бы только узнать, когда машина Брумеруса проходила в последний раз техосмотр и сколько километров было в тот раз на счетчике. Технический паспорт, как вы, наверно, знаете, хранится всегда в специальном ящичке справа от щитка приборов. Там вы найдете корешки контрольных талонов. Станция обслуживания проставляет на них километраж пробега и дату.
Ассистент поморщился.
— Да, да, конечно, вы это знаете, — поспешил сказать комиссар. — Не обижайтесь!
— Но как проникнет в машину господин Грисбюль? — с тревогой спросил адвокат.
Гроль пожал плечами.
— Машина, — сказал он с расстановкой, — стоит, вероятно, в высотном гараже. А уж это, наверно, наведет господина Грисбюля на какую-нибудь мысль, ведь фантазии у него достаточно.
Грисбюль досадливо промолчал.
— А если она стоит возле дома, — продолжал комиссар, — моего сотрудника, надо надеяться, тоже осенит какая-нибудь хорошая мысль. В том, что вы, господин Метцендорфер, взяли его с собой, нет ничего особенного. Вы объясните Брумерусу, что не разбираетесь в автомобилях и попросили Грисбюля оказать вам помощь.
Метцендорфер протестующе помотал головой и с упреком сказал:
— Слишком много хлопот ради таких пустяков, господин комиссар! И ничего не выйдет. Двадцатого следователь закончит это дело и назначит слушание его в первой инстанции! Мое ходатайство об освобождении Марана из-под стражи отклонено, и мы теряем здесь время, вместо того чтобы помогать ему!
— Но, господин Метцендорфер, — сказал комиссар чуть упрекающе, — Маран все-таки стрелял! В этом смысле все ясно. Вы же сами считаете, что как защитник Марана ничего не выиграете, если мы выясним, кто был этот второй на даче!
Адвокат вздохнул.
— Верно, — сказал он.
— Вот видите! — примирительно сказал Гроль. — Поэтому мы должны действовать осторожно. Уличить Брумеруса будет все равно нелегко. У него есть алиби, он был в Штутгарте, свидетели имеются!
Ответа не последовало. Тогда он прибавил:
— Я, между прочим, хочу воспользоваться пребыванием в Мюнхене, чтобы купить себе новую шляпу. — Он грустно сказал: — Видит бог, старая могла бы еще послужить! Но боюсь, что она слишком бросается в глаза, я уже три раза отдавал ее в чистку и в растяжку. Четвертого раза она не выдержит. — Он любовно взглянул на сомбреро, болтавшееся рядом с ним на крючке. — Фетр еще довоенный, — сказал он задумчиво.
6
Для верности Метцендорфер еще раз позвонил Брумерусу из телефонной будки. Тот был очень любезен и ответил:
— Ну разумеется! Я же обещал вам! Мне было бы удобнее всего сейчас же.
Он подошел к окну, увидел ущелье улицы, поглядел на бесцельное мельтешение людей и машин. Все показалось ему серым в этот осенний день. Подъехал черный «мерседес» Метцендорфера. Открылась дверца. Он увидел, как адвокат выходит из машины: сверху тот казался маленьким, до смешного похожим на куклу. Брумерус улыбнулся. Мимо проехала другая машина. Метцендорфер прижался к своему «мерседесу». Затем он уже знакомым Брумерусу движением смахнул со лба жидкие рыжие волосы и направился к дому.