— А, пусть их… — махнул рукой офицер и, обращаясь к своим саперам, скомандовал: — Вацек и Мариан, как только все покинут помещения мастерских, поднимитесь на чердак и осмотрите его.
Хозяева и работники весьма неохотно освободили помещение и перешли на лестничную клетку жилого дома — ведь оттуда уж точно ничего не увидишь.
— Милиция может остаться, — решил поручик, — только встаньте к стене.
Саперы нашли какую-то лесенку и приставили ее к разрушенной крыше. Потом двое из них поднялись и скрылись в глубине чердака.
— Казик, дай лампу, — из дыры в крыше показалась голова сапера, — там темным темно…
Один из саперов подал своему товарищу лампу с рефлектором.
— Сколько лет прошло, как война кончилась, а у нас все еще хватает работы. Дня не проходит, чтобы нас не вызвали. А ведь наша часть действует только в пределах Варшавы. Вчера на стройке в Новом Бродне мы разминировали пятисоткилограммовую бомбу. Вот там пришлось попотеть, это вам не гранаты!
— Товарищ поручик, — докладывал с крыши сапер, — нами обнаружено четыре гранаты. Килограммов по восемь. Разрешите подавать?
Спустя несколько минут бомбочки лежали уже в грузовике. Зрители в окнах были разочарованы.
— Еще раз внимательно осмотрите весь чердак, — приказал поручик. — Может, там осталась еще какая-нибудь гадость.
Через несколько минут саперы доложили, что все обшарили и больше ничего не обнаружили.
— Тогда все. Едем!
Офицеры милиции попрощались с саперами и горячо поблагодарили их.
— Не за что. Всегда к вашим услугам, — ответил поручик. — Но должен сказать, это очень странный случай.
— Почему?
— Еще никогда не случалось, чтобы такая граната взорвалась сама, «без помощи». Она может взорваться, если ее тронут: ударят или, не зная дела, начнут разряжать. У этих бомбочек ударные взрыватели. Взрываются обычно при ударе о что-то твердое. Ведь, пробивая эту крышу, они не взорвались!
— Так или иначе, а одна взорвалась. Факт налицо, — сказал капитан Новак и указал на то, что осталось от конторки.
— И все же что-то спровоцировало взрыв. Скорее всего, по каким-то причинам на чердаке внезапно резко поднялась температура, — заключил сапер. — Во всяком случае, повезло. Отделались только испугом, а могло быть хуже. До свидания.
Машина с саперами уехала. Окна опустели, зеваки начали расходиться.
— Вы должны показаться врачу, — убеждал майор Барбару Ярецкую. — Нужно обязательно продезинфицировать рану, а возможно, сделать противостолбнячный укол.
— Чепуха, — отмахнулась пани Барбара. — Мне нужно еще здесь немного прибрать и затем хоть как-нибудь закрыть мастерскую. Я чувствую себя совсем неплохо.
— Не упрямьтесь, я сейчас отвезу вас к врачу, — настаивал майор Калинович. — Без вас все, что нужно, сделают.
— Майор прав. Поезжайте, хозяйка. — Мачеяк поддержал Калиновича. — Я за всем пригляжу. Окно как-нибудь заделаем. Столяр еще не ушел. Дверь навесим, и тогда можно будет запереть мастерскую. Завтра с утра приведу каменщика — он в моем доме живет. Все заделает, и следа не останется. С весны, когда был ремонт, осталось два рулона толя. Вот теперь он нам и пригодится. Вы можете не беспокоиться за мастерскую.
Ярецкая хотела было протестовать, но майор решительно взял ее под руку и повел к воротам.
— Минуточку. Мне нужно взять сумку. Там у меня документы, деньги, ключи от квартиры. Я ее вытащила из-под обломков, а вот куда положила — не помню.
— Вот она, лежит на машинке, — один из работников подал коричневую сумку. В нескольких местах она была поцарапана, кое-где застряли кусочки штукатурки, но в общем сумочка, как и ее хозяйка, пережила катастрофу без большого ущерба.
Ярецкая больше не противилась. Попрощалась с работниками и капитаном Новаком, который остался, чтобы составить протокол о происшествии.
— Самое досадное, — сказала Ярецкая, — что я сейчас совсем одна: моя компаньонка еще не вернулась из отпуска, а Зигмунт, мой племянник, с утра уехал на машине в Ченстохову, потом в Силезию с образцами наших изделий.
— У вас ключи от машины?
Ярецкая вынула ключи и подала майору.
— В таком состоянии вам не следует вести машину, — сказал Калинович, садясь за руль.
Барбара Ярецкая послушно заняла место рядом. Порой и сильной женщине бывает приятно почувствовать себя слабым созданием и предоставить мужчине право решать за нее.
На пункте первой помощи выяснилось, что рана на ноге не опасная, но глубокая, ее обработали и продезинфицировали. Процедура оказалась болезненной, не говоря уж о противостолбнячном уколе, который, как известно, не относится к числу приятных ощущений. Нервное возбуждение прошло, и Барбара Ярецкая вдруг почувствовала такую слабость, что без помощи майора не смогла бы дойти до машины.