Я обвиваю ее пальцы вокруг перекладин в изголовье кровати.
— Держись за них, — произношу я, вставая, чтобы избавиться от одежды. Глаза Шэйн прикованы ко мне, когда я стаскиваю рубашку через голову, бросив ее на пол. Я снимаю обувь, стягиваю штаны и боксеры, а затем снова заползаю на нее, прокладывая поцелуями путь вверх по ее животу.
— Раздвинь свои ножки для меня, детка.
Шэйн без колебаний раздвигает бедра, и я проскальзываю между ними.
— Скажи мне еще раз — говорю я, прижимаясь к ее влажному теплу, прежде чем закинуть ее бедро себе на талию. — Я хочу услышать, как ты это произносишь.
Она нервно облизывает губы, и я понимаю свою ошибку. В последний раз, когда она произнесла эти слова, все закончилось плохо. Шэйн должна услышать их от меня.
— Я люблю тебя, — произношу я, врываясь в нее. Я скольжу ладонями вверх по вытянутым рукам девушки, переплетая наши пальцы, когда начинаю двигаться внутри нее. — Я старался этого не делать. Я не хотел ни к кому испытывать чувств, но потом появилась ты и проникла под мою кожу, в мое гребаное сердце, и больше никогда не покидала моих мыслей. Ни на минуту. Я устал с этим бороться.
Шэйн разжимает наши пальцы и упирается в мои плечи, желая сменить позу. Она ложится сверху, прижав мои запястья к кровати так же, как я прижимал ее. Теплая, влажная киска девушки прижимается к нижней части моего живота. Ее волосы ниспадают вокруг нас, они щекочут мою грудь, когда она наклоняется.
— Если ты все испортишь...
— Я этого не сделаю.
— Хорошо. — Она двигает бедрами, отклонив попку так, что головка моего члена упирается в ее влажный вход.
— Значит ли это, что ты тоже меня любишь?
Она скользит вниз, принимая меня в себя.
— Ты единственный парень, которого я когда-либо любила.
— Покажи мне.
Шэйн откидывается назад, кладет руки на мои бедра позади себя и начинает двигаться. Эта поза открывает идеальный вид на мой член, исчезающий в ее киске, и я завороженно наблюдаю, как она медленно скользит вверх и вниз по всей длине. Ее груди подпрыгивают, когда она начинает быстрее двигать бедрами, и я кладу руки на талию девушки, прижимая ее к себе и толкаясь все сильнее и быстрее. Когда я чувствую, как ее влага покрывает меня, и вижу, как глаза Шэйн закрываются, прежде чем голова откидывается назад, то знаю, что она близка к разрядке.
— Черт, я люблю тебя, — рычу я, прижимая большой палец к ее клитору. Она мгновенно сжимается вокруг меня, рот Шэйн распахивается в беззвучном крике. Я чувствую, как ее киска сдавливает мой член нова и снова, вытягивая все соки, и я ничего не могу с этим поделать. Я кончаю в нее, когда Шэйн трясется и дергается от оргазма.
— О боже, — произносит она, упав мне на грудь, но все еще удерживая меня внутри себя.
Наши тела скользкие от пота, щеки девушки раскраснелись. Мы лежим, пытаясь успокоить дыхание. Через несколько минут она начинает водить пальцем по моей татуировке, как делает всякий раз, когда мы находимся вместе.
Как раз в тот момент, когда я думаю, что она заснула, она бормочет что-то, чего я не могу разобрать.
— Что?
— Словно поймать молнию в бутылку.
Глава 41
Шэйн
Наконец-то мы вместе. Это кажется нереальным, но правильным. Есть шанс, что однажды я пожалею об этом, но я знаю, что если бы не дала нам еще один шанс, то всегда задавалась бы вопросом: а что, если? Тайер каждый день забирает меня из школы и обязательно целует на глазах у всех. Люди шепчутся, но это не ново.
Чем больше я думаю об исповеди Грея, тем больше мне что-то не нравится. Почему Самюэл так быстро оказался на месте происшествия? Опираясь на то, что я знаю о нем, мне не удается избавиться от ощущения, что он стоит за всем произошедшим. Я просто не понимаю, как именно. Кристиан казался еще более замкнутым, чем обычно, и я знаю, что мне нужно поговорить с Тайером. Я не рассказала ему о том, что видела той ночью на парковке, отчасти потому, что я обещала этого не делать, и хотела дать Кристиану шанс сделать это самому, а отчасти потому, что это попросту вылетело у меня из головы из-за всего бушующего в жизни хаоса.
Я сижу за кухонным столом Тайера: он по одну сторону от меня, Холден — по другую. Передо мной стоит тарелка с нетронутой пиццей. Чуть позже Холден позовет друзей, так что я чувствую, что лучше покончить со всем именно сейчас.
— Ребят, я должна вам кое-что сказать, — произношу я, ковыряя черный лак на ногтях. Они оба замолкают, обменявшись взглядами. Тайер кладет пиццу на тарелку, пригвоздив меня к месту выжидающим взглядом.
— Вечером после поминальной службы по Дэнни...
— Выкладывай, — говорит Холден, прежде чем сделать глоток пива.
— Я вышла на парковку, чтобы найти тебя, — отвечаю я Холдену. — Но ты уже уехал.
— Реально?
Я киваю.
— Я заметила Кристиана и его отца. Не знаю, что произошло и почему, но он начал выбивать все дерьмо из сына.
Я наблюдаю за обоими парнями, ожидая какой-то реакции. Может быть, это не стало для них сюрпризом. Но их лица ничего не выдают.
— Я подбежала, чтобы помочь ему, и ваш дядя был крайне недоволен, что я оказалась свидетелем произошедшего.
— Он прикасался к тебе? — спрашивает Тайер низким и угрожающим голосом.
— Нет. — Я торопливо качаю головой. — Он пытался напугать меня, утверждая, что это «семейные дела», но Кристиан остановил его, прежде чем он смог что-либо сделать.
— Какого хрена ты рассказываешь это только сейчас?
— Кристиан просил меня не делать этого. Он должен был сказать вам сам. — Я до сих пор не знаю, было ли это разовым случаем или же происходило постоянно. Не то чтобы это было приемлемо, в любом случае.
— В последнее время он стал другим, — размышляет Холден.
— Вы, ребята, не кажетесь удивленными.
— Самюэл придурок. — Холден пожимает плечами. — Как и наш папа с дедушкой. Я бы не стал сбрасывать это со счетов. Просто не понимаю, почему Кристиан терпит это.
— У меня плохое предчувствие на его счет, — признаюсь я. — Грей сказал, что в день смерти Дэнни он добрался туда до приезда «скорой». Сначала я просто считала, что у него есть связи, и кто-то предупредил его о звонке в девять-один-один, зная, что он член семьи. Но зачем ему покрывать Грея таким образом?
— Он знал, что Грей — родная кровь, — добавляет Холден.
Тайер качает головой.
— Нет. Самюэлу на это наплевать. Он избивает собственного сына, но защищает сводного племянника? Что-то не сходится.
— Где Кристиан? — спрашиваю я.
— Если бы я знал, черт возьми. Но сегодня вечером он будет здесь, — произносит Холден, скомкав салфетку, прежде чем бросить ее на тарелку.
— Тогда мы поговорим с ним. — Тайер тянется и хватает ножку моего стула, притягивая меня к себе. Затем он усаживает меня к себе на колени и кладет руку на бедро. — Есть ли что-нибудь еще, что я должен знать?
Несколько часов спустя дом кишит людьми. Тейлор имела наглость показать свое лицо после всего случившегося. Она вошла как ни в чем не бывало, но Холден загнал ее в угол, велев убираться куда подальше. Она надулась, сказав, что это несправедливо, ведь все ее друзья были здесь. Поэтому Холден сказал ей, что если она хочет остаться, то придется извиниться передо мной.