— И для тебя важно именно это? — мягко спросил Тейлор.
— Мне кажется, что и для меня, и для Трева самое важное стабильность, которую мы, сами не сознавая, искали и обрели именно тут. Ты вырос здесь, так что это всегда было у тебя и ты принимал это как должное.
У нас же ничего постоянного не было. Все в нашей жизни менялось, ничто и никто не давал устойчивости.
Ни обстоятельства. Ни компания. Ни родные…
Тейлор поморщился.
— Ты говорила, что твоя мать умерла, когда тебе было четырнадцать.
Ужас того времени снова нахлынул на Энджи, она отвела глаза от Тейлора и долго смотрела на бесконечно текущую перед ней воду, стараясь справиться с собой. Речной поток постепенно успокоил ее. Река никогда не течет вспять, подумала она. Как и жизнь.
И она должна двигаться вперед, дав Тейлору то, в чем он нуждается, понимание ее жизни, чтобы и он мог идти вперед вместе с ней. Не оглядываясь. Не возвращаясь. Они смогут построить свое будущее вместе, только если не будут пробуждать призраки прошлого.
Собравшись с духом, она продолжала:
— Мама поехала на какую-то вечеринку, где курили марихуану. Ночью они поехали кататься на мотоцикле и разбились. Насмерть.
После ее слов повисло тяжелое молчание. Ее печаль звучала и в голосе Тейлора, когда он наконец заговорил:
— Наверное, это лишило тебя последней опоры.
Она повернулась к нему с горящими глазами:
— Я ненавижу наркотики. За то, что они делают с людьми. Я очень рада, что здесь мы от них свободны.
Здесь воздух чистый. Ночью видны все звезды. Вы даже не представляете, как вы счастливы, Тейлор.
Все здесь взаимосвязано с природой, а не направлено против нее.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Энджи, — успокаивающе произнес Тейлор. — Всегда очень приятно оставить позади грязь и пыль города и…
— Нет. Гораздо больше. Гораздо! — воскликнула Энджи. — Дело в том, что ты принадлежишь чему-то, Тейлор. Ты не представляешь, что это такое, как много это значит. Особенно если прежде никогда не испытывал этого чувства. Когда мама умерла, моя тетя — старшая папина сестра — взяла меня к себе исключительно из мочального долга. Любовь не предусматривалась.
Только дисциплина. И как только я окончила педагогический колледж и получила работу, она немедленно от меня избавилась. Умыла руки.
— Она тебе безапелляционно заявила, чтобы ты к ней не возвращалась? — спросил Тейлор, не веря своим ушам, не представляя, что родственники могут так поступать.
Энджи поморщилась. Правда была слишком горькой.
— Да, вполне четко дала мне это понять, — ровным голосом сказала она. — Хотя, видит Бог, я этого не заслужила. Если бы она подала мне хоть какой-нибудь знак…
Тейлор представил себе ее одиночество. Теперь он хотя бы это понимал. Энджи тяжело вздохнула и попыталась продолжить:
— Клянусь, я старалась сделать все, что от меня зависело, Тейлор. Но ее интересовала исключительно собственная персона. — С усилием Энджи заставила себя перейти к другому тяжелому эпизоду. — С Брайаном все было лучше, хотя я и обманывала себя, представляя все в радужном свете. Наверное, я просто изголодалась по любви. Я старалась сделать нашу связь как можно прочнее, пока не поняла, что ее нет вообще.
Внезапно Тейлор подался вперед и взял ее руку. Их пальцы переплелись. Его напряженный, просящий взгляд едва не заставил ее сердце выскочить из груди.
— А наша связь, Энджи? Она есть? — мягко спросил он. — Или тебе опять приходится что-то делать специально?
— Ни единой минуты не приходилось, — ответила Энджи, не зная, как еще ей убедить его. — Я с самого начала почувствовала, что между нами есть связь.
Когда наша первая беседа окончилась, я поняла, что не хочу уходить от тебя. Не из-за Брайана. А из-за тебя, Тейлор. Я почувствовала, что ты — именно тот, кто мне нужен. Потом, тем вечером, я ни на секунду не усомнилась в тебе. Я поверила тебе безоговорочно. И поняла, что хочу быть с тобой.
— Меня точно так же потянуло к тебе, Энджи, хотя я и пытался это заглушить, — мрачно сказал он.
— Из-за того, что я горожанка?
— Да. Хотя теперь я понимаю, что ты не принадлежала городу. У тебя не было места, которое ты могла бы назвать домом.
Слезы навернулись ей на глаза от его слов.
— Ты — мой дом, Тейлор. Ты и Джираланг — одно целое. Любить тебя — значит любить и то, что сделало тебя таким. Я нашла свой дом… — Слезы покатились по ее лицу. — Если ты любишь меня, — севшим голосом договорила она.
— Люблю ли я… — Он быстро подался вперед, и Энджи оказалась в его объятиях. Его глаза вымаливали прощение за сомнения. — Ты спасла меня от ужаса, который одолевал при мысли, что я опять останусь один. Я так люблю тебя, Энджи, что самая мысль о твоем отъезде убивала меня.
— Тейлор… — слезы полились еще сильнее, я бы умерла без тебя.
— Не плачь, любовь моя. — Он нежно коснулся губами ее мокрых щек. — Я не могу выносить даже мысль о том, что тебе больно.
Энджи обняла его за шею.
— Просто люби меня. Люби, и больше мне не будет больно.
— Энджи… — выдохнул Тейлор, и у Энджи затрепетало сердце. Поцелуй сказал ей больше и яснее, чем все слова на свете. — Энджи… ты станешь моей женой? Матерью моих детей?
— Да… — Она обняла его еще крепче, наслаждаясь ощущением его силы. Которую он обещал ей, предлагал, дарил. — Да, Тейлор, да!
И не осталось больше призраков прошлого… только будущее… будущее вместе, до конца жизни… обещание его… клятва…
Все это было на том берегу реки, где они любили друг друга, а река тем временем неспешно продолжала течь, и жарко светило солнце.
Хэмиш с сияющей улыбкой смотрел на своего отца и Энджи, кружащихся в вальсе в кругу гостей, которые любовались на них. Энджи выглядела замечательно в своем красном платье, а его отец кружил ее в танце, и оба они счастливо смеялись, глядя друг на друга.
— Ты же говорил, что твой папа никогда больше не женится, — сурово сказала Джесси, очень раздосадованная тем, что ничего не знала о предстоящей свадьбе до самого ее объявления.
Хэмиш, честно хранивший тайну несколько часов подряд, самодовольно посмотрел на нее.
— А ты говорила, что он женится на Диане Вестлейк.
Джесси фыркнула.
— Ну все равно, он ведь женится.
— Только теперь все будет так, как надо, — весело объяснил ей Хэмиш. — Энджи сказала, что у нас будет большая семья, чтобы Мэгуайры всегда жили в Джираланге. У меня будет целая куча братьев и сестер, и все они будут на меня смотреть как на главного.
— То есть у них будут еще дети? — неодобрительно нахмурился Уэйн. — Нам придется постоянно уступать им компьютер, подумай, Хэмиш.
— Не-а… Папа собирается купить компьютер новой модели. А они будут играть на старом.
— Да? — Уэйн облегченно заулыбался. — Ну, тогда мы их сможем научить всяким штукам.
— А я буду за ними присматривать, — надменно вмешалась Джесси.
Уэйн мрачно посмотрел на нее.
— Знаешь, скажи Энджи, что хочешь только братьев. Девчонки вечно суют нос не в свои дела.
— Энджи не сует нос не в свои дела, — ответил Хэмиш.
— Ага, это точно. Она на других не похожа.
Не похожа на других… это точно, подумал Хэмиш, глядя на танцующих отца и Энджи. Она многое здесь изменила. И так здорово видеть, что ей хорошо с его отцом. Ее глаза сияли, как звезды на небе над их головами.
Хэмиш подумал, что теперь может рассказать Энджи, что означает слово «Джираланг». Теперь, когда она останется здесь навсегда, можно рассказать ей.
Ему очень нравилось, что название их дома происходит из древнего языка австралийских аборигенов.
Оно было задолго до того, как здесь поселились Мэгуайры. Это место всегда называлось Джираланг.
Это значит… звездный край.
Так всегда было.
И так всегда будет.