– Чего я хочу – и обязательно получу, – так это мир, где никто и никогда не сумеет навредить моей семье. Ни люди, ни монстры. Мир, в котором мы все будем процветать, несмотря ни на что.
– Элеонора… – произнесла Джоанна и осеклась, заметив изумление на лице собеседницы, после чего поняла, что раньше никогда не обращалась к ней по имени.
– Ты правда меня не помнишь? Совсем-совсем? – прошептала та.
Джоанну выбил из колеи этот не связанный с предыдущим разговором вопрос, будто говоривший о перемирии на какое-то время. Она внимательно всмотрелась в сказочно прекрасные черты Элеоноры, пытаясь обнаружить в них хоть что-то знакомое. Но не почувствовала ничего, кроме недоверия. Интересно, Аарон испытывал то же самое, когда Джоанна сообщила об их дружбе в прежнем потоке событий? Эта мысль разбивала сердце.
Может, и Элеонора ощущала нечто подобное? Она разговаривала так, словно они раньше были близки. И, как она утверждала, выросли вместе.
Вот только…
Почему тогда она разлучила родственные души – Ника и Джоанну, – если видела и в изначальной линии, как они любили друг друга? Зачем пытала его, сделала сиротой, превратила в охотника на монстров и натравила на семью якобы близкой родственницы?
Элеонора наверняка знала, что хронологическая линия продолжит сталкивать бывших возлюбленных в попытках их снова воссоединить, и именно потому разлучила их – желая причинить как можно больше страданий, пока один из них не погибнет. Это было слишком жестокое и слишком элегантное возмездие, чтобы оказаться случайным.
Эта мысль повторно пробудила чуть угасший гнев в Джоанне.
– Я помню достаточно, – отрезала она. – Например, что ты пыталась уничтожить всех нас. И до сих пор пытаешься!
– Ты никогда не изменишься, – с яростью процедила Элеонора; мягкое выражение исчезло с ее лица. – Вечно принимаешь не ту сторону. Думаешь, это я сломала жизнь тебе? – Она стиснула челюсти.
– Так и есть, – ответила Джоанна, не понимая, откуда вообще возник вопрос. – Ты и сама это знаешь.
Когда Элеонора сделала шаг к собеседнице, Ник снова дернулся, словно хотел напасть, и смерил взглядом охранников по бокам блондинки: рыжего мужчину и темноволосую женщину. Оба направляли свое оружие на него.
– Знаешь, за что наказали Грейвов? – тихо произнесла Элеонора. – Почему Король стер нашу семью из истории?
Ин не располагал такой информацией. Джоанна отрицательно покачала головой, так как лишь недавно выяснила о существовании потерянных родственников. Однако все равно невольно напряглась.
– Все из-за тебя! – прошипела блондинка. – Из-за вас обоих. – Она метнула яростный взгляд на Ника. – Именно вы двое вынудили меня на ответные меры.
– Ты о чем вообще? – устало покачав головой, спросила Джоанна, не понимая, как они могут нести ответственность за действия Короля.
– Вы двое убедили нашу семью в том, что мир между людьми и монстрами возможен. Убедили их добиваться его.
Джоанна пораженно уставилась на собеседницу. Ник нахмурился: он тоже явно не ожидал услышать подобное. Но слова Элеоноры звенели истиной, которая чувствовалась всей душой. Даже в прошлой хронологической линии они с героем в итоге пришли к тому же варианту, пусть Джоанна его и отвергла, развоплотив Ника.
Она сглотнула. Рушились предположения, что прежняя ее версия не подозревала о своей сущности. Они строились на том, что иначе они с возлюбленным не сумели бы поддерживать отношения. Но, может, они обнаружили иной путь? И пытались примирить два народа?
– Ты хотела, чтобы мы прекратили перемещаться во времени, – заявила Элеонора. – Какой эгоизм! Убеждать родных пойти против своей природы, отказаться от дара, принадлежащего нам по праву рождения!
– И они согласились? – с трудом пытаясь переварить новую информацию, удивилась Джоанна.
Вспышка гнева на лице блондинки послужила подтверждением. Невероятно. Неужели целая семья монстров действительно позволила себя убедить, что мир с людьми возможен?
Кем вообще были Грейвы, раз послушали доводы Ника и Джоанны? Она вновь ощутила отголосок горя, не достигавший сознания, – телесную, глубинную память.
– Но ты отказалась, – прокомментировал Аарон.
Джоанна заморгала от неожиданности. Он очень редко вклинивался в чужую беседу.
– Путешествовать во времени заложено в природе монстров, – надменно ответила Элеонора, задирая подбородок.
– Никто не может обладать от рождения правом красть жизни, – не менее твердо заявил Ник.
Элеонора помрачнела, и Джоанна ощутила страх. В конце концов, их по-прежнему держали под прицелом.