– Нормально, – осторожно отозвались они и примолкли.
На беседу не настроены – жаль.
– А командир ваш где? Зовите его сюда – поговорить надо, по душам! – вновь заорал я.
Орки о чем-то зашептались, и через пару минут над стеной показалась голова здешнего комбата. Голова зеленая, красноглазая, с рыжими волосами, заплетенными в две короткие косички, и в кожаной шапке на макушке.
– Чего угодно, милорд? – хрипло, но неожиданно вежливо поинтересовался предводитель.
– Слышь, братан, ты бы пропустил нас, а? – попросил я.
– Не велено, – вздохнул орк. – Устав.
– Устав создан для того, чтобы его нарушать, – философски заметил я. – Кто вас вообще сюда поставил, смертнички?
Орк опять вздохнул и многозначительно показал пальцем в небо. Угу, все понятно.
– И каков приказ?
– Никого не пускать, чужаков убивать, – виновато ответил комбат.
– Так давайте договоримся! Предлагаю беспроигрышный вариант – вы нас пропускаете, а мы вас не обижаем. Согласен?
По лицу командора было видно, что он очень хочет согласиться, но повышенное чувство долга не позволяет. Поэтому он вздохнул в третий раз и решил покачать права и построить из себя крутого.
– Ха-ха-ха, – ненатурально рассмеялся орк. – Поворачивайтесь и бегите по домам, пока наши мечи не обагрились вашей кровью!
Настала моя очередь печалиться. Ну вот, ведь не хочет воевать, но по приказу... Нет, вот как раз сегодня я совершенно не собираюсь никого убивать! Ладно...
Я принял стойку поудобнее и нажал на спуск своего «автомата». Струя белой, как молоко, жидкости коротко ударила в грубо сбитые ворота. Послышался характерный скрип. Дуб, или что там, в мгновение ока покрылся ледяной коркой. Орки пораскрывали рты. Мой отряд, впрочем, тоже. Я же с вальяжностью Брюса Уиллиса подошел к воротам и тихонько пнул их ногой. Створки обрушились грудой битого, измельченного льда, обдав меня крошкой. Я выматерился и отскочил в сторону, но никто этого не заметил. Все были в шоке.
– Ну что, ребята, повторить все или сдаетесь? – радушно поинтересовался я.
Орки опомнились и яростно закивали – да, да, сдаемся, берите нас! Я успокоился – смертоубийства не будет...
Первое время инквизиторы собирались линчевать орков, но я на них наорал, обвинил в самосуде и излишней самонадеянности, а также сообщил, что пленные находятся под моей личной ответственностью, после чего отправил парней замаливать грехи. Как я понял, для них эта команда – святая. Так что при случае буду пользоваться...
Сами же «военнопленные» сидели тише воды ниже травы. Я беседовал с комбатом, имя которому, кстати, Моркрег. Беседовал по поводу предстоящих напастей.
– Так кто, говоришь, приказал всех несчастных альпинистов, забравшихся наотдых в эти милые горы, на тот свет отправлять?
– Милорд, – проникновенно каялся орк, – вот лично мне приказал лейтенант Даргерик, а уж кто ему – не знаю. И, честно говоря, знать не хочу. Мое дело маленькое...
– Ну да, конечно, – покачал головой я. – А сколько всего кордонов на пути?
– Понятия не имею, но точно знаю, что их много и каждый следующий мощнее предыдущего, – ответил Моркрег. – Плюс к этому территорию гор патрулируют отряды троллей, гоблинов и несколько соединений умертвий.
– Много?
– Достаточно. Милорд, поверьте, на вас идет целая армия и даже это чудесное оружие, которым вы разрушили ворота, не поможет.
– Охотно верю... И давно вы тут... службу несете?
– От силы месяц, – пожал могучими плечами орк.
– Угу... А другие пути к Трупному городу есть?
– Есть, – подумав, отозвался Моркрег. – Тоже по горной трепке, в обход. Это путь для передачи продовольствия, так что на нем вам тоже наверняка повстречаются засады, хотя и не в таком количестве.
– Это радует, – обрадовался я. – Можешь дорожку эту показать?
– Могу даже проводить, – невесело улыбнулся орк. – Сдавшись вам в плен, я как бы предал свой клан. Так что выбор невелик. Уйти – обязательно поймают и казнят долгим и мучительным способом. Пойти с вами – есть шанс умереть быстро, в бою. Так что я выбираю второй вариант.
– Зачем же так пессимистично? – попытался ободрить его я. – Может, еще все обойдется.
– Может...
Выступили почти сразу. Кое-кто из нашей милой компании выражал опасения по поводу того, что «подлые орки нас обязательно куда-нибудь не туда заведут, так что давай я их лучше покусаю» (догадайтесь, кто так говорил), но я не поддался общим настроениям и упорно шел вперед. Просто нелогично этим ребятам нас обманывать – в случае подвоха им первым же и снесут головы, а пожить им еще хочется, по глазам видно.
Мы прошли укрепления, а потом, протопав еще метров сто, остановились. Моркрег, который и вел нас, с помощью своих ребят отвалил здоровенный камень от скалы, открыв широкий проход. «Камень от скалы» – это не ляп, просто вокруг тропинки возвышались как бы горные стены, к одной из которых и был привален валун. Причем так хитро привален, что, если не искать специально, подумаешь, что он – часть ее, а не отдельная деталь. С другой стороны прохода – еще одна дорога, шире и удобнее предыдущей. И никакой засады. Прав я оказался.
Правда, у этой дороги было одно очень нехорошее свойство. Особенность. Все лошади, какие были в отряде, наотрез отказывались ступить на сформировавшуюся естественным образом щебенку, покрывшую дно прохода, – ржали, храпели и вырывались из рук.
– Нельзя по тропе этой идти, – пробасил один инквизитор. – Конь, он издали нечисть чувствует.
Да, было над чем подумать. По моему приказанию двое особо хватких парней пошли на разведку по основной дороге и вернулись уже через полчаса. Новости, ими принесенные, были неутешительные – впереди заслон. Причем не в пример мощнее первого. Однако делать нечего – придется идти по этой тропе. Быстро спешились, подхватили весь инвентарь на горб и пошли. На этот раз не гуськом, а полноценным строем. Благо ширина дороги позволяла. В авангарде шли с клинками наголо пятеро инквизиторов, зорко осматривающих окрестность. Чуть позади них плелись связанные орки – печальные и грустные. Наверное, думали о смысле жизни. Ну а замыкали шествие моя команда и оставшиеся воины, в данный момент работающие тягловыми лошадками.
– Знаешь, – сказал Ричард, не сбавляя хода. – Вот я тебе честно скажу, предчувствия у меня – ниже среднего. Если хочешь, печенкой чую – что-то сейчас будет.
– Приятное? – попытался пошутить я.
– Угу – пряники да плюшки, – огрызнулся кот. – В этом мире хоть что-нибудь приятное есть?
Я бросил взгляд на Мечту и признался:
– Есть.
– О, да ты оптимист! – поразился кот. – Не к добру. Вот сейчас...
Однако что произойдет сейчас, Ричард так и не успел сказать, так как навстречу нам из-за огромного валуна вышли трое гоблинов. Самые натуральные – маленькие (метра полтора от силы), зеленые, со злыми рожами и в одних лишь набедренных повязках. Грязных. В руках пигмеи держали отвратительно сделанные копья вроде тех, что я видел в Лесном Мире. Немая сцена. Секунду. Потом опытные инквизиторы рванулись вперед. Двоих гоблинов порешили на месте, но третий успел увернуться от смертельного удара ятагана и стремительно убегал, демонстрируя нешуточную прыть и отчаянно вереща.
– Ах вы, коммандос доморощенные, – в сердцах выругался я. – Все назад!
Но назад мы не успели. Скалистая «стена» за нашими спинами внезапно рухнула и разбилась на тысячи осколков. Мы замерли, а в проем, отфыркиваясь, вползло огромное... существо. Больше всего оно напоминало длинного склизкого червя с черными шипованными лапками. Монстр повернул голову в нашу сторону, и мы узрели шесть глаз-бусинок и устрашающие жвалы, с которых капало что-то ядовитое. Морда ужасная!
– Горная матка!!! – истошно завопили орки и бросились кто куда, расталкивая инквизиторов.
Все произошло чересчур быстро. Жвалы разошлись в стороны, и длинный красный язык пулей метнулся вперед, в момент обмотал одного несчастного зеленокожего и потащил к пасти. Началась паника, а я просто не знал, что предпринять. Мне было страшно. В себя пришел уже на бегу. Ноги, похоже, включились независимо от головы. Матка двинулась вперед. Вновь красный язык просвистел рядом и обхватил уже инквизитора. Парень вырывался изо всех сил, но ничего не мог поделать. Я отвернулся и припустил еще быстрее. Потом... Будто плотная бечевка обхватила ногу, намоталась кольцами. Гравий метнулся в лицо. Я больно ударился грудью. Потащило. Быстро и неумолимо. Я развернулся в сторону опасности в последнее мгновение...