До развала СССР оставалось ещё три года.
А сейчас, в стране начало появляться всё больше боевого, огнестрельного оружия и наркотиков…
Слава
Сегодня Славке особенно тяжело. Уже более двух суток он не мог достать «дозу». Болело тело, болела душа. Вчера укололся припасённой ампулой «димедрола». Кайфа не было, но «ломка» вроде-бы прекратилась. Он забылся тяжёлым сном. Сегодня проснулся в болезненном состоянии. Временами ему хотелось сдохнуть. Не УМЕРЕТЬ, А СДОХНУТЬ. Он думал о «дозе», хотел только «дозу», мечтал лишь о «дозе». Мечтал о наркотике, как мечтали о хлебе в блокадном Ленинграде. Ему хотелось уколоться, как хочется воды умирающему от жажды в песках. А ведь всё могло бы решиться за какие-то тридцать рублей!..
— Тварь, падла, барыга несчастный, не даёт в долг. Принцип у него, видишь ли, такой. А мне что? Из-за его принципов подыхать?! Ведь сам посадил «на иглу» — и жгучая ненависть разливается по всему его телу, на время, отодвигая страдания от «ломки». Славик сотый раз с надеждой окидывает взглядом опустевшие комнаты родительской трёхкомнатной квартиры в центре Ташкента, окна которой были зашторены плотными занавесками. Она до пугающей дикости пуста. Всё, что можно было продать — продано. Продано или отдано за долги. Всё, что хотел, забрал барыга-Сашок. Половину квартиры, сам лично вынес. Нечего продать.
Не на что купить наркотик…
Славик метался на грязных простынях и лихорадочно перебирал средства, для получения денег. Таковых не было. Привычка жить за счёт продажи или обмена вещей из квартиры, довела его до полного паразитизма. Он настолько привык к деньгам, которые приносила ему от реализации его вещей Татьяна, настолько утерял связь с окружающим миром, что ему даже занять не у кого. Только если бессердечный барыга — Санек, наконец, сойдёт с ума, и даст ему в долг. Хотя ему он и так уже должен.
… — А всё Сашка виноват. Ведь он-то, гадёныш, на иглу подсадил! — сказал себе Славка, словно оправдывая своё безволие…
Когда всё это началось? Вроде не так давно. Вот когда он пристрастился к «ширеву», когда до Славочки дошло, что без этого нет больше жизни, тут точный срок не установишь. А как начиналось, отлично помнит…
Почему-то, что было давно, помнится гораздо лучше, чем события ближайших дней. Всю память наркомана, сожрали, бесчисленной чередой проходящие через его исколотые иглой шприца вены, граммы ханки и ампулы с классической (медицинской) «дозой».
…Он вспомнил, как познакомился с Татьяной и через некоторое время был допущен в «избранный круг». Она привела его к милому, обаятельному, накаченному, уверенному в себе Саньку. У него в квартире они выпили шампанского. Потом гостеприимный хозяин с невинной улыбкой предложил не по-детски оторваться. Это с энтузиазмом — восторженно было встречено Татьяной. Славик, чтобы не выглядеть в глазах нравившейся ему девушки «маменькиным сыночком», под влиянием уже выпитого шампанского, смело оголил руку и не вздрогнул, когда игла вошла в руку…
Вот тут то и «понял» Славик, в чём смысл жизни.
С наркотиком, в него вошла не укротимая энергия. Он понял смысл жизни! В голове роились гениальные мысли, сути которых он не мог уловить. Санёк рассмешил каким-то анекдотом и дал понять, что он очень-очень нравится Тане. Если бы тогда он, знал, к чему это приведёт, то загрыз бы Санька, да и Танюшу сразу.
Прямо там, в тот же миг!..
А тогда…
…Наши влюблённые попрощались с хозяином квартиры Саньком, и перешли на квартиру к Славе. Благо идти было не далеко…
Это была лучшая ночь в Славкиной жизни. Того, что Таня вытворяла в постели, он, В ЖИЗНИ НЕ ВИДЫВАЛ…
…Влюблённые наркоманы зажили как в сказке. У Тани денег почти никогда не было. Ну, ничего! Молодым хватало денег, присылаемых родителями Славки…
Они, родители, ударными темпами, самоотверженно, возводили гидроэлектростанцию, в какой-то дружественной Советскому Союзу африканской стране. Приехали на «Новый год», с кучей подарков. Узнали, что у их чада-студента все хорошо и даже не познакомившись с Танюшей, у, которой в это самое время, почему-то не было возможности появиться, улетели в отпуск. Обещали сыну, сдать объект досрочно — где-то через, полтора — два года и тогда, уже материально обеспеченные, посвятят ребёнку — Славику весь остаток жизни. Чадолюбивые родители, оставили денег на Славкино «житьё — бытьё» (читай на безбедное существование). Напоследок, «пожурив» дитятко, за слабые показатели в институте, где ему оставалось учиться чуть больше года и, за мягко говоря, неэкономный образ жизни, укатили…