Внезапно Томаш Моймирович, словно уловив мою мысль, воскликнул:
— Мы не можем бесконечно обсуждать планы и спорить здесь в то время, как враг подбирается к нашей долине! Каждый час на счету! Нам нужны срочные решения! Мы должны начать действовать немедленно под единым командованием! Нам прямо сейчас необходим смелый главнокомандующий! И я предлагаю вам избрать предводителем меня!
Громкий голос барона прозвучал, как гром среди ясного неба. И остальные военачальники, разумеется, немедленно отреагировали на его слова. А граф Йозеф, сохраняя внешнее спокойствие, поднял руку, призывая к вниманию, и произнес:
— Мы обязаны быть прежде всего разумны, барон. Эмоции не приведут нас к победе. Нам нужен четкий план, основанный на подсчетах сил и ресурсов, а не на вашей жажде власти.
Он говорил четко и решительно, но и в его словах мне чудилась тень сомнения, как будто даже граф не был до конца уверен, кому же можно доверить командование объединенными силами мятежников.
Молодой эрцгерцог Фердинанд, который, казалось, был до этого погружен в свои мысли, вдруг заговорил, и в его голосе звучала озабоченность, которая резонировала с каждым из нас:
— В том, что нам необходимо единое командование, барон Томаш прав. Если мы не объединим наши силы окончательно прямо сейчас, отбросив личные амбиции, то потеряем не только инициативу, но и доверие людей. Моральный дух солдат пострадает, если главнокомандующего мы так и не сможем выбрать до начала сражения. Поймите, что каждый из нас, несмотря на различия в званиях и мнениях, является частью единого плана по возрождению Великой Моравии. И мы должны действовать, как единое целое под единым командованием. Потому я предлагаю выбрать на эту должность графа Йозефа Бройнера-Энкровта, а начальником штаба назначить майора Леонарда Моравского.
Собравшиеся военачальники обменялись взглядами, в их глазах зажглись огоньки энтузиазма, и все по очереди высказывались в поддержку предложенных кандидатур, кроме барона Томаша Моймировича, который промолчал, поскольку сам хотел бы командовать остальными. Но, этого добиться ему не удалось, поскольку все остальные предлагали графа Йозефа, которого мятежники и утвердили главнокомандующим.
Я чувствовал, что граф назначен правильно. Он, как раз, был тем, кто не только пользовался достаточным авторитетом у присутствующих, но и отлично разбирался в военном деле. И этот человек вполне мог взять на себя ответственность за предстоящее сражение.
Тут и сам граф решительно произнес:
— Спасибо, господа! Я постараюсь оправдать ваше доверие. Наша сила в единстве и в единоначалии. Нам нужно вдохновить наших солдат, чтобы они с этой минуты знали, что сражаются под командованием военачальников, среди которых нет разногласий, и которые готовы отдать свои жизни за Великую Моравию точно так же, как и рядовые. Что же касается нашего штаба, то я согласен утвердить его начальником майора Леонарда Моравского. И еще я предлагаю назначить военным советником при нашем штабе князя Андрея. Он не только адъютант самого Кутузова, но и прекрасно проявил себя на поле боя совсем недавно, надежно прикрыв наши войска во время переправы через Ракитную.
На мгновение военачальники замерли. И я увидел, как в их глазах зажглись новые искорки интереса к моей персоне. Это был тот момент, когда я снова убедился, что мой авторитет в глазах заговорщиков вырос после удачного форсирования речки. Тем временем, у меня в голове крутились мысли о том, что в этой ситуации я не просто становился соучастником заговорщиков, но и брал на себя ответственность за предстоящие военные действия против французов. Но, я ничего не мог с этим поделать. Мне просто приходилось адаптироваться к обстоятельствам, в которые попал. Я знал, что если не буду гибким, то рискую оказаться в еще более отчаянном положении. И потому решил для себя, что раз уж так сложилось, что моравские мятежники признали меня своим, то лучше, наверное, оказаться поближе к командующим, чем к подчиненным. Ведь, пользуясь положением штабного советника, то есть, фактически, заместителя главнокомандующего, я смогу повлиять на события. И, возможно, если эти деятели прислушаются к моим советам, то шансы на победу над французами повысятся. Хотя в тот момент в победу над Мюратом силами ландштурма я не особенно верил.
— И какие же у вас имеются соображения, граф? Может, поделитесь с нами, раз вы теперь наш главнокомандующий, — проговорил барон Моймирович, и в его словах слышался сарказм.
Но, граф принял вызов. Гордо подняв голову, он посмотрел прямо в глаза барону и произнес, четко выговаривая каждое слово: