Конечно, сначала пожилой немец Вальтер не до конца понимал причины инфицирования, а лишь догадывался о них больше интуитивно. Но, убедить его я сумел быстро, когда подробно рассказал ему с примерами, что всему виной микроорганизмы. О их существовании старый доктор давно уже знал, поскольку открыты микроорганизмы были уже достаточно давно к этому времени. Вот только Штайнер, как и многие другие медики этой эпохи, не связывал их напрямую с болезнями. Но, когда я подсказал, в голове старого доктора клиническая картина механизма заражения сложилась полностью. Так что опытный доктор воспринял новые знания, более не сомневаясь в причинах явлений, о которых говорил я, а уж когда мы заказали местному ювелиру изготовить простенький, но достаточно приличный для этого времени микроскоп конструкции Левенгука, увеличивающий до трехсот раз, так и визуально все, что я говорил, сразу подтвердилось на практике.
Глаза Вальтера Штайнера, полные мудрости и опыта прожитых лет, всегда сверкали интересом, когда я объяснял ему, как те или иные микробы могут быть причиной тех или иных болезней. Слушая мои рассказы о болезнетворных бактериях и вирусах, старик медленно кивал, обдумывая каждое слово, как будто пытался соединить разрозненные кусочки мозаики, которые долгое время оставались вне его понимания. И он, конечно, задавал вопросы, а я отвечал в меру своих собственных знаний, рассказав и о чудодейственном действии антибиотиков, представив знание о них, как полученное мною от того же старого профессора из Петербурга, у которого я, якобы, учился, и который, на самом деле, существовал лишь в моем воображении.
— Так вы говорите, что этот ваш покойный профессор изобрел некие противомикробные препараты-антибиотики на основе белой плесени? Так почему же и нам не попробовать создать нечто подобное? — неожиданно предложил старый немецкий врач.
Разумеется, я поддержал идею, после чего мы организовали еще и фармакологическую лабораторию при госпитале, чтобы постепенно наладить изготовление своих собственных уникальных лекарств. К счастью, курс химии я помнил достаточно хорошо, изучая ее не только в школе и колледже, но и в военном училище РХБЗ.
Между тем, по мере развития научной медицины, противостояние с лекарями-ретроградами Здешова, которые не захотели переучиваться, становилось все более напряженным. Они, обладая влиянием среди аристократических семейств, не желали уступать свои позиции. На их стороне стояли не только старые традиции, но и страх перед неизвестным. В их глазах мы были не просто наглыми выскочками, а настоящей угрозой, способной разрушить их привычный мирок и лишить заработка. Но, они не учитывали то обстоятельство, что на нашей стороне находилась новая власть Военного Совета Великой Моравии.
Я не удивился, когда один из этих архаичных лекарей пошел на преступление. Взломав замок на двери, он проник в нашу лабораторию ночью с целью украсть секреты эксклюзивных лекарств, которые мы разрабатывали. Но, он, разумеется, не знал, что, помимо медицины, я занимался параллельно еще и созданием структуры новой организации «Союз Аустерлица», в которую вербовал всех выздоравливающих раненых. И потому повсюду в госпитале уже имелись бдительные стражи, которые и схватили взломщика, немедленно вызвав меня.
В этот вечер я как раз засиделся допоздна в госпитале, хотя, формально, дежурить должен был только Штайнер. Мы с ним собирались обсудить новые методы лечения, основанные на применении необычных лекарств антибиотиков на основе плесени, первые образцы которых были получены в лаборатории, когда случилось несанкционированное проникновение. И мы вместе с Штайнером и с выздоравливающим сержантом, взявшим на себя обязанности начальника ночного госпитального караула, который и доложил мне о задержании постороннего, поспешили к месту происшествия в противоположное крыло госпитального здания.
В лаборатории двое выздоравливающих солдат держали немолодого мужчину. А осколки разбитых стеклянных колб и реторт, лежащие на полу, свидетельствовали о том разгроме и ущербе, который причинил пойманный. Сам он вопил нечто истерическое. И его нелогичные аргументы вперемежку с ругательствами звучали словно путанные заклинания злого колдуна, хотя обвинял он в колдовстве именно нас.
— Вы проклятые алхимики и ведьмаки! Раньше мы сжигали подобных вам на кострах! — кричал этот горе-лекарь, задержанный с поличным.