Иисусе, союз любви положивый между мертвыми и живыми". [1]
Александра была удивлена. Она ожидала от церковной книги витиеватости, скрывающей в сплетении недомолвок и завитушек слога отсутствие чёткой мысли. Вроде бы обо всем сказано, а конкретно - ни о чём; таков был опыт её предыдущих, правда, немногочисленных попыток знакомства с подобными текстами. Они оставляли ощущенье некоей глубокомысленности, искусно нагнетаемой автором (кстати, а кто пишет такие книги?), но ответов на мучившие душу вопросы не давали. Да и можно ли ответить, когда смысл человеческого бытия, проблемы жизни и смерти никому доподлинно не известны? А раз так, то и не обещайте, господа в церковных одеждах, не заманивайте своими книжками, полными красивостей и отступлений, но пустыми по сути дела.
Данный текст при обилии восхвалений не имел тайной цели потопить в них читателя - Александра сразу уловила это своим обостренным на прямоту и порядочность чутьем. Видимо, здесь действительно пытаются дать ответы, которых она не может пока воспринять в силу общего своего незнания. Но это такая малость по сравнению с фактом существования - предположительного, ибо точно еще ничего не известно - книги, ставящей все на свои места.
- Что это? - бестолково спросила Александра, вкладывая в вопрос свою растерянность и едва ли не восхищение. Вера заглянула через её плечо:
- Акафист за единоумершего. - И, подметив непонимающий взгляд кураторши, объяснила: - Заупокойный акафист. Читается отдельно за одного умершего.
- А кто такой Симон Киринейский?
- Он какое-то время нес Крест Христа, - отвечала Вера с таким волнением, что Александра сразу отнесла её про себя к разряду верующих. - Христос шел на распятье, теряя под тяжестью Креста сознание. Его приводили в чувство бичами. А потом увидели, что так ничего не выйдет и заставили нести Симона Киринейского.
- Выходит, Христос не мог донести, - вычленила Александра. - Как же это понять? Он - Бог, обладающий сверхъестественными возможностями.
- Он воплотился в человека.
- Зачем? - удивилась Александра. - Для чего делать себя уязвимым, если можешь быть неуязвим?
- Он пришел пострадать. - Вера даже поднялась с места, очевидно, не считая возможным говорить о таких вещах сидя. - Пострадать во всех смыслах, и физически тоже. Его тело должно было воспринимать боль, иначе Христос не мог бы спасти людей.
- От чего спасти? - спросила Александра. - Разве после Христа на свете стало меньше горя?
- От смерти.
Александра словно споткнулась на ровном месте. До сих пор она следила за мыслью своей собеседницы, но теперь поняла, что это невозможно. Скажите пожалуйста, от смерти! Несмотря на то, что ее отец, и тот, по ком эта девица читает заупокойные акафисты, и еще многое множество людей - мертвы. От смерти! Стоит ли вообще отвечать на столь очевидный абсурд?
- Смерть - значит ад, - услышала она Верин голос. - По-церковному, смерть - не смерть, а только переход к другому существованию. Умереть же в полном смысле слова значит оказаться в аду.
- В аду ничего не чувствуют?
- Чувствуют вечные мученья.
- Значит, смерть - это не конец, а концентрация всего плохого? - уточнила Александра. - И как же от этой смерти Христос спас людей?
- Он добровольно мучился и Сам умер, чтобы победить ад. "Смертию смерть поправ" - так говорится в пасхальной молитве.
- Кстати, что значит праздник Пасхи?
- Воскресенье Христово. - Вера говорила медленно, боясь неправильно подобрать слова, но тут ее интонации стали уверенными. - Через три дня после крестной смерти Христос воскрес.
- А спасенье людей осталось?
- Конечно. Оно совершилось навсегда.
- Но ведь если верить церковному ученью, многие и теперь попадают в ад! - Александру вновь стало раздражать отсутствие логики.
- Не принявшие Искупленья.
- То есть?
- Крестных страданий Христа. Если человек в них не верит, и вообще... не старается жить по-христиански, то для него их как будто и не было.
Скрипнула дверь, вошла Маня с чайником. Увидев "Молитвы об усопших" в руках кураторши, мгновенно отреагировала улыбкой. Маня не любила ничего скрывать, а в данном случае вообще считала бессмысленным. Это Верке втемяшилось делать изо всего тайну.
- Показала? - улыбнулась Маня в сторону подруги. - Ну и правильно. Знаете, Александра Иванна, она эти молитвы каждый день читает. Только не хочет, чтобы кто знал. Я удивляюсь, как она вам-то...
- Каждый день? - переспросила Александра.
Это уже выглядело не увлеченьем, а довольно устойчивой жизненной позицией, в свете которой все сказанное Верой обретало некоторый статус. Каждый день! Это не так просто. Наверняка бывает, что нет времени, настроенья, в конце концов может что-нибудь заболеть... каждый день!