- А вот мы и хотим разобраться, во что там такое ваш Глущенко вляпался.
Роланд Федорович подумал, потом сказал:
- Сережа, тогда вот чего тебе надо знать: если Глущенко во что-то вляпался, то, не иначе, его туда Лаврентьев пихнул...
- Это ещё кто такой?
- Из "новых русских". Наш местный бог и царь. Маленький Слон. Глущенко за ним сзади с ведром ходит, дерьмо подбирает.
- Интересно жить, оказывается, у вас в Дальнем Куте.
- Так он же Дальний, до Бога высоко, до Слона далеко, вот и командует в нашем болоте самая крупная жаба... Я так думаю, Васильевич, надо твоему Казьмину не по-простому сюда ехать...
Глава 35
Найти и умыкнуть
- - --
Дорога была зимняя: посередине шоссе снег и лед раскатаны до асфальта, ближе к обочине сохранились пятнами, ещё ближе - сплошной полосой. Казьмин, на этот раз одетый в форму, с необмявшимися ещё майорскими погонами, сидел на командирском месте, рядом с водителем, поглядывал на часы, но гнать "Волгу" не велел.
- Не торопись на тот свет, Максимка, туда никогда не поздно, наши места не займут, нашу порцию мимо не пронесут.
А в двадцать минут двенадцатого, когда до места оставалось всего километров пять, когда и дорога ближе к городку вся уже была чистая, вообще приказал остановиться, вытащил из сугубо гражданской сумки термос, "тормозок" и предложил слегка перекусить, потому что после может времени не найтись.
В термосе у Ильи Трофимыча оказался не кофе, а чай, да ещё с травками; за дорогу он здорово настоялся, стал крепким и душистым, и Максимов кофе, хоть и "Нескафе классик", против этого чая никак не тянул. Обгрызли по "ножке Буша", добавили по ломтику сала с прорезью под бородинский хлеб с тмином, закусили домашними пирожками с творогом и маком, и жизнь зарозовела. Но дальше Казьмин повел себя и вовсе странно: вынул из внутреннего кармана газетку "Телевечер" с кроссвордом и принялся разгадывать, спотыкаясь на древнеегипетских богах и зарубежных кинозвездах.
Максим хлопал глазами: больно непохоже это было на Илью Трофимыча, вот так выехать на задание, а после сидеть в машине, не доехавши до места, и пытаться разобрать, кто там изображен на смазанной фотографии в газетке, то ли Шер, то ли Гир. Однако майор невозмутимо водил пальцем по кроссворду и, щурясь, читал надписи мелкими буквами.
Прошло ещё минут двадцать, и вдруг заговорила рация. Мужской голос тянул извиняющимся тоном:
- Ты уж прости, Иван Тарасыч, никак не получится к тебе заскочить. Понимаю, что праздник, но все на обед разошлись, я тут за старшего, никак не могу отлучиться.
Голос смолк, остались только обычные потрескивания.
- Сержант Крутько, кончай курить! Махом в райотдел, гони, сколько дорога позволит!
Максим, недоуменно покачивая головой, вырулил с обочины на дорогу и быстро разогнался. Казьмин между тем сложил остатки снеди и прибрал сумку под сиденье. А потом - вовсе невиданное дело! - передвинул поудобнее кобуру и приготовил две пары наручников.
"Волга" резко затормозила у входа в райотдел. Майор Казьмин взбежал по ступенькам, толчком распахнул дверь, быстрым шагом вошел внутрь.
Дежурный у входа лениво поднял глаза от газетки:
- Вам ко...
- Встать!
Только теперь младший сержант досмотрелся, с кем имеет дело, и поднялся.
- Слушаю, товарищ майор...
- Где Глущенко?
Не привык Илья Трофимыч так разговаривать, тем более со своими, но умел, когда для дела надо.
- Так на обеде ж...
- Кто в райотделе старший? Живо ко мне!
Сержант кинулся было по коридору, после сообразил, что не положено оставлять пост, схватился за телефон, тут же брякнул трубку на место и заорал:
- Роланд Хвэдорович, тут приехали!..
На шум вышел Цимбалюк в расстегнутом мундире, неспешно протопал по коридору, поинтересовался:
- Так кто ж приехали?
Казьмин жестяным голосом приказал:
- Товарищ капитан, привести в порядок форму одежды и представиться!
У Роланда Федоровича посерьезнело лицо, он торопливо застегнулся, дернул было руку к козырьку, спохватился, что вышел без шапки, а к пустой голове, как известно, руку не прикладывают, вытянулся и доложил:
- Дежурный по райотделу капитан милиции Цимбалюк!
- Почему на дежурстве без головного убора и повязки?! - рявкнул Казьмин, потом, чуть сбавив тон, назвался сам: - Майор милиции Казьмин, Областное Управление Внутренних Дел! - и четким движением протянул Цимбалюку засургученный конверт.
Роланд Федорович сломал печати, прочитал вслух, не слишком громко, но достаточно отчетливо, чтобы слышал младший сержант:
- "Приказываю передать моему представителю майору Казьмину И. Т. задержанных работников телевидения со всеми изъятыми материалами и имуществом. Первый заместитель начальника УВД полковник милиции Кучумов..."
- Ясен приказ? - резко спросил Казьмин. - Задержанных - с вещами сюда!
Цимбалюк засуетился, начал было командовать: "Горошко, давай...", но тут же махнул рукой, буркнул: "Чем тебе объяснять, самому быстрей..." и заторопился вдоль коридора к КПЗ. Минут через пять вернулся. За ним шли двое мужчин и женщина в гражданском, сзади - сержант со сдвинутой на пузо кобурой.
Казьмин нахмурился:
- Трое? Мне приказано забрать двоих.
Роланд Федорович растерянно задергался:
- Так в приказе ж...
- В приказе сказано: работников телевидения. Которые тут работники телевидения?
Один из задержанных, тот что повыше, сказал:
- Я и моя жена.
- А это кто? - Казьмин ткнул пальцем в третьего.
- А я - зритель телевидения, - сиплым голосом объявил тот.
- Так то ж Семка Дурной! - опомнился первым Горошко.
- Местный, что ли? С этими не связан? Заберите обратно, - Казьмин сделал рукой небрежный жест.
- Как других, так на волю, а Семку - обратно в кутузку? Шо, Семка дурней всех?
- На волю, на волю, - пробормотал Казьмин и вынул из кармана наручники. - Руки вперед, пожалуйста.
Женщина шарахнулась назад, сержант из КПЗ тут же подтолкнул её обратно.
- Прошу не оказывать сопротивления. Наручники - только на время пути, по инструкции. Ваше дело будет расследоваться в областном УВД.
- Спокойно, Ася, - сказал мужчина и первым протянул руки.
Казьмин защелкнул наручники, повернулся к женщине:
- Руки вперед, задержанная!
У женщины дернулось лицо, шевельнулись губы, но руки она все же вытянула.
Казьмин с сомнением глянул на наручники, на руки эти - тощие, кисть узкая - осторожно защелкнул один браслет, второй, покачал головой и буркнул:
- Руки перед собой держите и не опускайте, а то свалятся наручники, а мне потом начет сделают за потерю казенного имущества.
- Я это как-нибудь переживу! - нахально отозвалась женщина.
- Конечно, не вам же платить... - вздохнул майор. Впрочем, тут же его голос отвердел: - Задержанные, что у вас изъято при задержании?
- Документы, личные и служебные, деньги - точно не помню, сотни полторы, и ещё сто долларов, видеокамера "Панасоник", шестнадцать видеокассет, - перечислил мужчина. - И, само собой, автомобиль "джип-чероки", номер "ка 17-26 ЧУ".
- Семнадцать кассет, - поправила женщина. - Еще ведь кассета в камере была. И ключи - от дома и от офиса.
Казьмин повернулся к Цимбалюку, бросил резким тоном:
- Все сюда!
Роланд Федорович изобразил лицом и руками полнейшую растерянность:
- Так у меня ж ничего нет, оно все у Глущенко или у старшего лейтенанта Шило...
- Так вызывайте обоих сюда, не стойте столбом, товарищ капитан!
Сам, не раздеваясь, прошел за загородку к дежурному, бесцеремонно отодвинул младшего сержанта, пошарил в столе, нашел чистый лист, начал быстро писать, потом поднял голову:
- Капитан, вам же сказано - вызвать сюда начальника райотдела и офицера, проводившего изъятие материалов!
Цимбалюк кинулся было в кабинет, Казьмин вернул его железным голосом: