– Все готово, ребята? – спросил Чарльз, сидя с ними в одной убогой припортовой гостинице за столом, заваленным пустыми бутылками.
– Будет завтра вечером, – осторожным шепотом ответил Бэйтс. – Вы уверены, что нам это сойдет с рук? Губернатору охота его повесить.
– Какая разница, как он умрет, если его не станет и некому будет нам докучать? – фыркнул Чарльз.
– Не понимаю, зачем приводить Лиса на ваш корабль, – буркнул Граббс, почесывая косматую голову.
– Тебе и не надо понимать, – отрезал Чарльз. – Я плачý вам, чтобы вы делали, как сказано, и не задавали вопросов. Вы должны доставить Лиса ко мне на корабль и уплыть на лодке обратно, но остаться неподалеку от пристани, чтобы наблюдать за ним и дождаться его возвращения.
– А потом пойти за ним и убить, – оскалился Бэйтс.
– После того, как с корабля его станет не видно, – добавил Чарльз, досадуя на низкий уровень интеллекта людей, которых он выбрал себе в помощники. – Это очень важно. Дождитесь, пока он завернет за угол, и только потом нападайте. Вы уверены, что справитесь с ним вдвоем?
Граббс злорадно хмыкнул.
– Шутите? Да он слабее котенка. Лис еще не отошел от ран, нанесенных ему при аресте, и в придачу его каждый день избивают. Он едва стоит на ногах.
– Полегче с ним, ребята, – предостерег их Чарльз. – Нужно, чтобы он самостоятельно передвигался и выглядел относительно здоровым, когда вы приведете его ко мне.
– Не пойму… – начал было жаловаться Бэйтс.
– Опять вопросы, Бэйтс? – резко оборвал его Чарльз. – Вам платят не за то, чтобы вы понимали. Как и договаривались, половину денег получите сейчас, остальное – когда дело будет сделано. Заберете их у моего поверенного, имя которого вам уже известно. От него не будет ни проблем, ни вопросов, потому что он знает: деньги предназначаются вам.
Бэйтс сердито ворчал, Граббс жаловался на неудобства, но Чарльз был непреклонен.
– Что, если ни губернатор, ни генерал не поверят, что Лис был убит при попытке к бегству? – дерзнул спросить Бэйтс.
– Я плачу вам за то, чтобы вы заставили их поверить, – с отвращением огрызнулся Чарльз. – Я что, должен думать за вас? Расскажете им что-нибудь, но ублюдок должен умереть, иначе я не отплыву, пока вы не заплатите мне за провал.
– Не волнуйтесь, – рассерженно вспыхнул Граббс. – Он, считай, мертвец. Сделав дело, мы подадим сигнал фонариком, как договаривались.
Чарльз хитро улыбнулся. Ввязавшись в серьезную аферу, чтобы заполучить женщину, которую хочет, он в сущности просто избавлял приговоренного от петли, приближая его смерть на каких-то день-два. Чарльз не рисковал оставлять Лиса в живых из страха, будто тот может каким-то чудом спастись от виселицы и вернуться в Англию, где он планировал жить с Алексой.
– Вы же не забыли, что надо сказать Лису перед тем, как убить его? – с тревогой спросил Чарльз.
– Мы помним, слово в слово, – пообещал Бэйтс. – Можете на нас рассчитывать, мы не подведем.
Через несколько минут Чарльз отдал Бэйтсу тяжелый пакет, пожал охранникам руки и вернулся в арендованный дом, где Алекса с нетерпением ждала вестей об Адаме. Той ночью он рассказал ей весь план побега, умолчав о жестоком финале, уготовленном Адаму. Чарльз говорил настолько искренне, что Алекса не сомневалась в нем, принимая все за чистую монету. Решись она копнуть глубже, поняла бы, что не хотела подозревать Чарльза в предательстве и думать о том, будто он может желать Адаму смерти. Она успешно отгораживалась от всех мыслей, кроме той, что Адам будет жить, если она станет слушаться Чарльза.
– Завтра поздно ночью я заберу вас к себе на корабль, Алекса, – сообщил Чарльз. – В закрытом экипаже. На вас будет густая вуаль. Нельзя, чтобы кто-то видел ваше лицо, даже мои люди.
– Когда я встречусь с Адамом?
– Около полуночи. Вы уверены, что сумеете убедить мужа, будто больше не любите его?
– Я сделаю все возможное, – сквозь стиснутые зубы процедила Алекса.
– Я воздам вам за это сполна, Алекса, клянусь, – пообещал Чарльз. – Я сделаю вас счастливой, вот увидите. Когда-то вы готовы были выйти за меня замуж.
– Да, была, Чарльз, но вы меня не захотели.
– Должно быть, у меня помутился рассудок. Вы самая красивая и волнующая женщина из всех, что я знаю. Я хочу вас, Алекса, и все отдам, чтобы вы стали моей.
Последние несколько дней Чарльз умышленно держался от Алексы на расстоянии, потому что не ручался за себя в ее присутствии. Он дал слово не прикасаться к ней, пока не родится ребенок, и мог сдержать его только при условии соблюдения дистанции. Чарльз не хотел погубить хрупкого начала, положенного их отношениям, но Алекса была такой красивой, мягкой и женственной, что он не мог перед ней устоять.