– Я тоже, – добавил Беггс, не желая отставать от Дрейка.
Один за другим к этой клятве начали присоединяться остальные, пока все, кто был в комнате, не поклялись служить Алексе до смерти или конца войны.
– Так слушайте же, люди, – прокричала Алекса, паря на крыльях эйфории. – С этого дня меня будут звать Лисой. Я стану днем и ночью носить маску, чтобы ни одна душа не знала, кто я. Под страхом смерти требую, чтобы вы забыли мое имя, забыли мое лицо и обращались ко мне только «Лиса» или «капитан». Никто, кроме вас, моей доверенной команды, не узнает правды, и это значит, что моя жизнь будет в ваших руках.
В торжественной тишине, наступившей после слов Алексы, каждый из моряков обдумывал услышанное. Такое доверие с ее стороны наполняло их гордостью и трепетом. Если вдруг до этого кто-то был предан ей лишь наполовину, то теперь они все были с ней, душой и телом. Они скорее позволят вырвать себе языки, чем предадут леди Лису.
От одобрительных возгласов команды у Алексы на глаза навернулись слезы. Наконец-то сбудется все, ради чего она без устали трудилась долгие три месяца.
– Мы отплываем через неделю, ребята! – сообщила Алекса, перекрикивая гомон. – «Звездочета» больше не существует. Вы на борту «Миледи Лисы»!
Она широко развела тонкие руки, обнимая свой корабль.
– «Миледи Лиса»! Да хранит ее Господь! Англичане, берегитесь! За нашего капитана, за Лису!
Эти и другие радостные возгласы отражались эхом от безмятежной морской глади, встречая появление Лисы.
После Алекса переговорила с Дрейком и Беггсом по поводу обновления судна, нового имени, которое предстояло написать на бортах, и набора новых людей в команду. Умиротворенно улыбаясь, Алекса немедленно приступила к превращению из леди в Лису.
Лана обрадовалась, ведь Алекса вернулась целой и невредимой. У той ушел день, чтобы поведать подруге о своих подвигах за последние три месяца, и Лана жадно ловила каждое слово. А когда Алекса рассказала о новом плане и опять попросила у нее помощи, девушка уже просто не могла усидеть на месте.
Хотя Лана просила взять ее с собой, Алекса вынуждена была отказать, потому что не могла настолько жестоко поступить с Трини и Хантером, отняв у них единственного ребенка. Вместо этого она задействовала подругу во всех стадиях своего перевоплощения.
Первым делом Лана разыскала хорошего аптекаря и объяснила, что ей нужно. Немного обескураженный запросом, тот все же пошел навстречу девушке и вскоре отпустил ее из лавки с несколькими бутылочками в корзине, сделавшись гораздо богаче. Через несколько часов шикарные черные волосы Алексы осветлили до серебристо-белокурого оттенка, напоминавшего лунную дорожку на море. Алекса поразилась результату и едва узнала себя в зеркале, которое поднесла ей Лана. Надев маску и немного изменив голос, она уверилась: никто другой ее тоже не узнает. Словом, Алекса осталась крайне довольна своей внешностью.
Потом пришел черед одежды. Поскольку Алекса стремилась к яркому образу, однажды увидев который не скоро забывают, она отказалась от старого матросского костюма. Ей хотелось, чтобы англичане, будущие соперники, замечали ее и запоминали. Лана сшила брюки в обтяжку из мерцающего черного шелка, их покрой подчеркивал длинную дугу соблазнительных ног и бедер Алексы. Белая легкая шелковая блуза с широкими рукавами не завязывалась под самой шеей, но приоткрывала упругие, ничем не сдавленные груди. Яркий шарф на шее служил завершающим штрихом и придавал Алексе лихой вид. Они с Ланой сделали несколько таких комплектов и добавили две шапки разной плотности.
Последней, но не менее важной деталью стала маска. Подражая Лису, Алекса вырезала несколько полумасок из черного шелка и потратила не один час, кропотливо вышивая на материи черты лисы. Результат был, мягко говоря, изумительным.
К концу недели «Миледи Лиса» была готова отдать швартовы и плыть навстречу судьбе, как и ее дерзкий капитан. Алекса не могла знать, что на удивление скоро Лиса станет легендой, загадкой невиданной отваги. Слава о ее красоте и хитрости летела впереди нее от порта к порту. Не было ни одного корабля на плаву, который не узнал бы «Миледи Лису», но ее никто не боялся, кроме британцев и порой беспомощного испанского галеона, случайно попадавшегося ей на пути.
Как ни странно, Лиса не была лишена милосердия. Если ее пленников убивали, то лишь в запале битвы, а чаще всего высаживали за борт на лодках или обменивали в портах на выкуп. Легенда о Лисе звучала все громче, ее приукрашивали и передавали из уст в уста, пока цена, назначенная за голову леди разъяренными англичанами, почти не сравнялась с наградой за поимку ее визави Ли́са.