– Черт побери, Лиса! Похоже, проклятые англичане расставили на нас ловушку, – выругался Дрейк. – Куда же подевался Лис, когда он так нам нужен?
– Давайте сигнал готовиться к бою, Дрейк, – довольно спокойно распорядилась Алекса, хотя внутри вся похолодела от ужаса. – Попытаемся проскочить. Мой корабль выглядит проворнее этих двух фрегатов, и, если повезет, мы их обгоним.
– Мы не проскочим через их пушки, Лиса, они сделают из нас решето, – с тревогой предостерег Дрейк.
– Это наш единственный шанс. Раздайте оружие и поднимите все паруса. Я сама возьму штурвал.
В начавшейся на палубе суматохе Алекса мастерски повернула на другой галс, делая вид, будто удаляется обратно к берегу. Резкий порыв ветра помог ей снова изменить курс, как только один из фрегатов пустился за ней в погоню. Призывая на помощь все знания, приобретенные за долгие месяцы в море, Алекса попыталась провести «Миледи Лису» борт к борту мимо вражеского судна. Ее план оправдывался до тех пор, пока фрегат не развернулся и не пошел за ней по пятам.
В этот момент двадцатичетырехфунтовки на борту второго фрегата разом хлопнули, однако все снаряды пролетели мимо. Второй залп подошел ближе, как и первый фрегат. Алексе показалось безнадежным то, что ее собственные 18‑фунтовки пальнули в ответ. А потом оба фрегата открыли огонь, и ей оставалось лишь уходить зигзагом в попытке избежать полного уничтожения. Но все оказалось напрасно. К ужасу Алексы, «Миледи Лису» зажали между двумя британскими кораблями.
Казалось, они хотят захватить судно и всю его команду живьем, потому что пушки стихли, а фрегаты просто стиснули «Лису» с боков. Дрейк же продолжал палить из пушек, пока враг не подошел слишком близко. Одним из залпов сбило грот-мачту и паруса на фрегате справа по борту, но радость Алексы была короткой. Оба корабля бились ей в борта, перебрасывая абордажные кошки и доски.
А потом Алекса увидела то, от чего у нее кровь застыла в жилах и сердце ушло в пятки. Оба вражеских корабля кишели британскими солдатами! И те нескончаемым потоком рвались на палубу «Лисы». Какими бы храбрыми ни были ее люди, они не могли меряться силами с солдатами, втягивавшими их в рукопашную. Алекса быстро разделалась с двумя и повернулась к третьему.
– Наконец-то мы встретились, Лиса, – проговорил ее оппонент.
Алекса с изумлением поняла, что знает молодого капитана, который стоял перед ней, подняв клинок в шутовском приветствии. Капитан Ланс Баррингтон с ехидной усмешкой на губах занял боевую позицию.
– Генерал Превост отрядил дюжину судов, чтобы прочесать море и уничтожить вас. Жаль, что Лиса не удалось поймать в ту же сеть. Но и вы сгодитесь, – объявил он, делая опасный выпад.
Алекса была чересчур занята рывками, бросками, обманными маневрами, уколами и отражениями энергичных атак Баррингтона, чтобы ответить. Она понимала: конечный результат их схватки не имеет никакого значения, ибо по шуму вокруг, а точнее по его отсутствию, стало ясно, что ее людей уже скрутили десятки британских солдат и матросов. Тем не менее она продолжала храбро сражаться, отказываясь уступать, пока не победит или не погибнет в бою.
– Удивлены, что на ваш корабль высаживаются солдаты? – спросил Баррингтон, наращивая темп. – Вообще это идея губернатора. Он убедил генерала взять солдат на все корабли, участвующие в поисках. Как-никак, речь о вас и Лисе. Мы искали вас повсюду, от Каролины до Флориды. И вот вы у нас в руках. Для англичан станет красным днем календаря, когда вы повиснете в петле.
Капитан говорил это, чтобы вывести ее из себя, и Алекса понимала его цель. Но все-таки не смогла удержаться от едкого ответа.
– Что взять с ваших англичан, если им требуется взвод солдат и два корабля, чтобы поймать одну женщину?
– Берегитесь, Лиса, – сквозь стиснутые зубы прошипел Баррингтон. – Вам нелегко придется, когда я наконец доставлю вас в Саванну в цепях.
– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – храбро отозвалась Алекса и искусным выпадом обманула капитана, вспоров неглубокую борозду на его мундире по правой стороне груди.
Теплая кровь потекла по одежде Баррингтона, но его шаг остался ровным. «Хорош, – в отчаянии думала Алекса, – хорош, сукин сын!» Внезапно она обнаружила, что все вокруг стихло и слышен только звон их с Баррингтоном клинков. Ее руки налились свинцом, машинально отвечая, но не чувствуя ничего, кроме боли от изнурения. Ноги так устали, что начали дрожать, однако она продолжала бороться, твердо намерившись убить или пасть в бою.