— Что такое? — спросил он.
Я не могла ответить и покачала головой, но он не мог это видеть.
— Джемма?
Я приоткрыла рот и вдохнула. Я скользнула ногой вперед.
— Ничего, — прохрипела я. — Идем.
Еще пять шагов, и пол с потолком выровнялись. Я протиснулась в проем, встала на дрожащие ноги. Желудок сводило.
Я слышала, как Селено встал за мной. Через миг кончики его пальцев коснулись моего локтя.
— Ты в порядке?
— Да, — сказала я, прошла пару шагов с кружащейся головой. — Идем. Думаю, мы близко.
Я знала, что мы близки к концу туннеля, пол из деревянного и кирпичного стал каменным. Мы были внутри внешних стен, где-то в барьере, окружающем лунные сады. Воздух становился холоднее с каждым шагом, кромешная тьма становилась мглой. Решетка открывалась над головами, впуская слабый лунный свет и заблудившиеся снежинки. Мы миновали другую решетку, а потом третью, и там решетка была ржавой, отчасти прикрытой лозами без листьев. Появился сильный запах мочи.
— Фу, — сказал Селено. — Гуано.
Я посмотрела на блестящий пол, а потом на потолок едва в футе над нашими головами. В тусклом свете я могла разобрать лишь силуэт десятков пушистых маленьких тел, собравшихся вместе. Летучие мыши.
— Хорошее зимнее гнездо, — сказала я.
— Понадеемся, что им уютно.
Я не стала рассказывать, что они вряд ли проснутся от зимней спячки, а шагала по грязному полу. Туннель спускался ниже. Мы были близко к концу. Я шла, вытянув руку. Наконец, когда я начала задаваться вопросом, сколько еще нам идти, пальцы коснулись дерева. Я выдохнула с облегчением.
— Пришли, — сказала я, нашла ручку — засов, что открывался только с одной стороны. Я толкнула холодный металл.
Дверь не сдвинулась.
Я моргнула в темноте, а потом надавила. Ничего не происходило.
— Что такое? — прошептал Селено.
— Заклинило, — сказала я. Я толкнула дверь плечом. Она не двигалась.
— Дай-ка, — сказал он. Я прижалась к стене, он протиснулся мимо меня, спина задела мою грудь. Он прижался плечом к дереву и толкнул раз, другой. Пыль сыпалась с потолка. — Может, замерзло? — спросил он вслух, дергая ручку.
— Кажется, что-то стоит перед ней, — сказала я, скользя пальцами вдоль трещины. — Но это странно, выход за ивами. Нет смысла что-то там ставить.
— Толкнем вместе.
Он держал засов открытым, мы толкнули дерево плечами, упираясь ногами в каменный пол. Дверь даже не дрогнула. Мы попытались потянуть внутрь, без толку. Мы искали засов или второй замок, что-нибудь, удерживающее дверь на месте. Ничего.
Мы стояли и смотрели, размышляя.
— Хорошо, что мы не убегали от убийцы, — отметил едко Селено. — Что теперь?
Вдали гул рожка пронзил ночь.
Сердце подпрыгнуло к горлу, мы переглянулись. Он прогудел четыре раза и повторился — сигнал тревоги.
— Луна и звезды, — сказал Селено. — Как они так быстро узнали?
Мысли плясали в голову — страж за дверью мог проверить спальню, прачка могла спросить обо мне, Шаула могла заметить пропажу ключа и письма, лекарь мог прийти проверить короля. Не важно, это точно был сигнал тревоги. Я схватилась за ручку и толкала дверь изо всех сил.
— Плохо дело, Джемма, — сказал он. — Они знают, что мы можем быть только здесь. Они пойдут сюда из спальни.
— Нет, — я отпустила ручку, пальцы жгло. — Нет. Я не буду просто сидеть и ждать, пока нас схватят, — и я окажусь под замком, а он вернется к лекарствам и религиозной теории. Снаружи все гудел рожок, теперь еще и звонил колокол. Я вытерла нос, глаза щипало от стресса. Я повернулась к туннелю. — Идем.
— Куда? Даже если стражи еще не забрались, нельзя так вернуться в замок.
— Мы не возвращаемся. Мы выбираемся отсюда.
— Как? — его слово отражалось от стен, он догнал меня. Я бежала, задевая пальцами стены, пока сапоги не заскользили по полу. Я посмотрела на сломанную решетку над нами.
Селено стонал между вдохами.
— Нет, Джемма, серьезно…
— Я подтолкну, — я опустилась на колено. — А потом ты меня вытащишь.
— Туда едва пролезут мои плечи! А они? — он указал на летучих мышей, висящих под потолком.
— Даже если они проснутся, что они тебе сделают? — спросила я. — Они едят насекомых, они маленькие и безобидные, — я похлопала по согнутой ноге. — Скорее.
Он снова застонал, но поставил ногу, скользкую от помета мышей, на мое бедро. Он поднялся к решетке.
— Там ветки, — сказал он.
— Подвинь их, — я старалась звучать терпеливо.
Он пару раз потянул лозы, расчищая проем. Я услышала шорох сверху, но Селено заслонял свет, и я не знала, потревожили ли мы мышей.