— Из-за похорон. Твоя знакомая умерла три дня назад, обычно как раз на третий и хоронят. Я, собственно, потому и позвонила сегодня. Подумала, вдруг тебе нужна моральная поддержка, ну и вообще, узнать, как идут дела.
— Похороны только на следующей неделе. Там какие-то сложности со следствием, — нехотя пояснил я.
— Ее убили? — понизив голос, спросила Лера. — Извини, я тогда невольно подслушала твой разговор. Если тебе неприятно об этом говорить, я больше не стану спрашивать.
Я пожал плечами.
— Да нет, все в порядке. Просто я ничего не знаю точно. Ее нашли в лесу под Москвой. Вряд ли она сама туда попала.
Лера прикоснулась к моему запястью. Вопреки всем законам жанра, возбуждение не захлестнуло меня волной. Ее жест был лишь выражением сочувствия, не более того. Я знал это, и порадовался, что мое тело тоже знает. Порой бывает трудно справиться с ним, вышедшим из-под контроля, а я больше никогда не хотел портить взаимоотношения с музой банальным сексом. Может быть, после, когда все закончится…
— Пообещай, что расскажешь мне когда-нибудь ее историю. Наверное, прозвучит немного бездушно, но я любопытна. Это один из немногих моих пороков.
Я открыл рот, собираясь сказать «когда-нибудь обязательно», пожал плечами и вдруг начал рассказывать. Почему-то мне захотелось поделиться случившимся, со мной такое нечасто бывает.
На «Третьяковской» мы снова зашли в кафе, заказали кофе. Лера сидела напротив, подперев ладонью щеку и не отрывая от меня внимательных серых глаз, а я говорил, и говорил, пока не выложил все, рассказал даже о нашей с ней первой встрече в метро.
Лера покачала головой и сказала, что такого просто не может быть. Я показал ей фотографию в айфоне.
— Вот это да! — удивленно сказала она. — Но тебя я, извини, не помню.
— А разве упомнишь всех, кого видел когда-то? — отшутился я.
— Нет, конечно. Просто странно. Получается, ты, как будто знаешь меня давно, а я тебя — нет.
— На самом деле, не знаю. Совсем ничего, только имя.
Лера пожала плечами.
— Да знать особо и нечего, но, если хочешь, расскажу. Пожалуй, теперь даже должна, раз уж мы откровенничаем.
Лера родилась и выросла в Подмосковье, окончила институт, переехала в Москву. Замуж ни разу не выходила, детей у нее тоже не было. Квартиру в моем доме сняла через агентство. Работала она делопроизводителем и подрабатывала переводами.
— Я преподаватель английского по образованию. Но школа — не мое. Как оказалось, не выношу детей, особенно, в больших количествах, — сказала она, — допивая кофе.
Я детей тоже не любил, о чем и не преминул сообщить.
— Видишь, у нас есть что-то общее…
— Общее всегда можно найти.
Лера жила одна. Никаких родственников и близких подруг — так, пара приятельниц с работы. В общем, типичная история для современной жительницы большого города. Меня это вполне устраивало.
Народу на похороны Лены пришло немного. Кого-то я помнил, кого-то видел впервые. Свету не узнал — так та похудела с тех пор, как мы виделись в последний раз. Она сама подошла ко мне.
— Спасибо, что пришел, Игорь.
Я покачал головой, мол, не за что.
— Как следствие?
Света нервно и совсем невесело улыбнулась. Ее действительно было не узнать, будто совсем другой человек. Только волосы, повязанные черной косынкой, остались все такими же огненно-рыжими.
— А никак пока. Говорят, есть прижизненные повреждения, указывающие на насильственный характер смерти, но…
— Прижизненные повреждения?
Казенный язык милицейских протоколов покоробил меня. Света всхлипнула. Я машинально взял ее за локоть, ободряя и поддерживая.
— Понимаешь, там, на одежде остались такие разрезы, как будто ножом кто-то бил ее в грудь, — не глядя на меня, сбивчиво пояснила Света. — И есть царапины на ребрах. От нее только кости уцелели. Представляешь? Ее неглубоко закопали, даже странно, что раньше никто не нашел… и пропуск этот… если бы не он, ее бы и не опознали, сам знаешь, как у нас милиция работает! Неопознанный труп — и все!
Света расплакалась, я отвел ее в сторону, усадил на скамейку. Она сунула мне цветы — пышный букет белых роз, вытерла лицо бумажной салфеткой, громко высморкалась. Я молчал, потрясенный ее рассказом. Жестокие убийства случаются в наши дни постоянно, но одно дело читать о них в газетах или слышать по телевизору, и совсем другое, когда такое происходит со знакомыми или близкими. Леночка, с ее белокурыми кудряшками, наивными голубыми глазами, пышными формами и длинными ногами, наивная, улыбчивая, доверчивая… Кто мог так поступить с ней? И все же, лучше уж знать, что она умерла, чем гадать, как это было с Юлией, жива ли… А еще говорят, бомба не попадает дважды в одну воронку!