Сегодня всё изменилось.
Вечером к нему вошли обе женщины. Вместо вечернего подноса с несколькими одноразовыми контейнерами из разлагающегося материала, страшненькая принесла ноутбук, который поставила на стол. Её спутница несла стул с высокой спинкой и подлокотниками.
— Эй, вы что делаете? Да вы знаете, что вам за это будет? — закричал Шофкун, когда обе женщины схватили его, посадили на стул и прикрутили его пластиковыми прочными хомутами за ноги и руки к ножкам и подлокотникам, а широким ремнём обхватили грудь, намертво привязав к спинке. — Да вас всех убьют!
Внимания на его слова никто не обращал совершенно никакого внимания. Убедившись, что пленник зафиксирован, и освободиться без посторонней помощи не способен, одна женщина, самая красивая, вышла из подвала. Страшненькая осталась. Как только за её напарницей закрылась дверь, она подошла к стол, включила ноутбук и запустила какой-то видеоролик, на котором в самом начале был показан голый мужчина, прикованный к стене. Помещение обстановкой было похоже на комнаты, где снимаются фильмы для взрослых в жанре БДСМ.
Спустя несколько минут в комнату вошли две женщины в эротичной одежде. Комплект состоял из кожаных трусиков, лифчика и сапог на высокой «шпильке».
— Дура, ты чего мне показываешь? — фыркнул Шофкун. — Хочешь возбудиться и трахнуть меня? Себя лучше трахни? Да ты такая страшная, что на тебя ни у кого не встанет!
Женщина схватила его за шею ладонью, очень болезненно сдавив указательным и большим пальцами под основанием черепа слева и справа, и повернула голову пленника в сторону ноутбука. Второй рукой, вернее указательным пальцем свободной ладони, она сильно надавила ему на точку позади ушной мочки.
— А-а-а! — взвыл Шофкун. — Ты что делаешь?!
— Смотри и только попробуй закрыть глаза, — страшным шёпотом произнесла ему на ухо мучительница. — Я тебе тогда ухо оторву.
Парень перевёл взгляд на экран, где всё начиналось так, как в сотнях фильмах подобной тематики — легкие пощёчины, щипки, выкручивания сосков. Но вот потом… спустя минуту он понял, почему его предупредили о глазах. Женщины с экрана стали творить с несчастным прикованным парнем такое, от чего у Шофкуна внутренности скрутило узлом. Несколько раз он порывался отвернуться или закрыть глаза, но боль, которую ему причиняли сильные пальцы мучительницы, быстро убедили его больше так не делать. К тому же, женщина отматывала картинку назад, заставляя несколько раз смотреть на бесчеловечные пытки, которым подвергался несчастный на экране. Иногда одна из женщин смотрела в камеру, улыбалась и что-то говорила, шутила или рассказывала анекдот. На фоне истерзанного мужского тела, истошных криков, хрипения несчастного это производило особенный эффект.
Кино?! Нет, нет и нет! Шофкун слышал несколько страшилок, что есть какой-то орден, члены которого похищают женщин и даже мужчин, над которыми потом измываются, пытают и убивают. И всё это записывают на видеокамеру. До этого момента он всегда считал их не более чем слухами, а если даже и ошибается, то всегда был уверен, что с подобным ему-то уж точно не придётся столкнуться.
— Я всё равно вам ничего не скажу, ничего, — дрожащим голосом и, всхлипывая, сказал он, когда фильм закончился. Длился он чуть больше десяти минут, но парню это время показалось вечностью. — И помогать не стану.
— Мне не скажешь, а им? — прошептала та и повернула его голову в сторону двери в подвал, которая в этот момент стала медленно раскрываться, впустив в помещение двух женщин в эротичной одежде, состоящей из чёрного кожаного нижнего белья и блестящий сапожек на тонком высоком каблуке. Одна из них посмотрела Шофкуну в глаза, улыбнулась и томно произнесла:
— Красавчик, хочешь услышать анекдот про плохого мальчика, хорошую девочку и ручку от швабры?
Эту одежду, лицо, улыбку, этот голос и шутку пленник видел и слышал всего несколько минут назад. Именно эти две красивых женщины пытали мужчину в коротком фильме, который его заставили смотреть от начала до конца.